Ибрай Жахаев: «Я работал, чтобы накормить народ»

Ровно 70 лет назад, в 1947 году¹, кызылординский рисовод Ибрай Жахаев получил огромный урожай – 171 ц/га риса. Таким образом был поставлен мировой рекорд, а имя Жахаева было вписано в мировую историю рисосеяния. Мы решили рассказать нашим читателям о прославленном рисоводе и обратились к нашей постоянной читательнице Нагиме Алтынбековой. Это обращение не было случайным: отец Нагимы Анесовны, ученый и практик Анес Алтынбеков, работал вместе с Ибраем Жахаевым. А сама Нагима Анесовна помнит рассказы отца о знаменитом земляке с самого детства.

Выдающийся рисовод Ибрай Жахаев родился в мае 1891 года в ауле №13 Приречной волости Перовского уезда Сыр-Дарьинской губернииныне Чиилийский район, Кызылординская область). С 1940 года – он звеньевой колхоза «Кзыл-Ту» Чиилийского района Кзыл-Ординской области КССР. В течение 50 лет он занимался рисоводством. В 1947 году он первый в мире получил урожай риса в 171 ц/га¹, и на следующий год ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Таким образом, был поставлен мировой рекорд по урожайности и количеству выращенного урожая этой культуры. В годы Великой Отечественной войны его звено с каждого гектара получало по 80-90 центнеров. Средний урожай риса в 1942-1967 годы в звене Жахаева составлял 80-92 ц/га при общей площади 20 гектаров. Он разработал особый способ его выращивания. В 1950-е годы, несмотря на свой преклонный возраст, он открыл школу, где обучал своему опыту молодых рисоводов. Имя Ибрая Жахаева было известно не только в нашей стране. Его хорошо знали в восточных странах, где рис издревле считается национальной едой. В 1968 году в возрасте 77 лет он оставил свое поле. Умер Ибрай Жахаев 19 сентября 1981 года в возрасте 90 лет.

¹Во многих источниках значится 1949 год, но достоверно известно, что рекорд урожая в 171 ц/га был поставлен в 1947 году.

Иметь звание Героя Труда – довольно тяжелая нагрузка. Однако Ыбыке (уважительное имя Ибрая) с честью прошел «огонь, воду и медные трубы». Об этом говорит весь его долгий 90-летний жизненный путь и результаты его труда. Благодаря таким людям расцветала и сегодня поднялась на высокий уровень Кызылординская область. Одним из факторов ее благосостояния являются посевы риса, в возрождение которых в области наряду с полусотней Героев Социалистического Труда вложил свою лепту и Ибрай Жахаев. Он не свернул со своего пути и не отступил от главной цели – накормить народ чтобы не было голода, который он испытал еще до установления Советской власти, в годы джута, оставшегося в памяти народа как «ақ қоян» и «тақыр қоян», когда он с сородичами и 500 верблюдами за лучшей долей откочевал в сторону Тургая с берегов Сыр-Дарьи. Увидев ужасы голода и раздав голодающим всех верблюдов, он вернулся в родные места. И все свои силы стал отдавать труду, чтобы голод не грозил людям. И недоедающий народ в полном смысле слова творил чудеса. И я рада, что вместе с его соплеменниками-кипчаками узнал душу Ыбыке и мой отец. До встречи с ним он уже десять лет проработал на Каракеткенской МТС Кызыл-Ординской области, выращивая рис и познавая все трудности коллективизации, которые не обошли стороной и его родных на берегах Северного Прибалхашья.

В 1940 году в Чиилийском районе было 19 колхозов. И эта земля взрастила 19 Героев Социалистического Труда. Особенности природы региона давали возможность с меньшими трудозатратами развивать здесь орошаемое земледелие. Река Сыр-Дарья течет в собственных отложениях по более высоким точкам местности, чем окружающая территория, отмечал известный почвовед В. Боровский. Уровень воды в реке выше дневной поверхности почвы. Помимо этого, Чиилийский оазис, расположенный в долине реки Сыр-Дарья, заключен между Кызылкумским плато и западной оконечностью гор Кара-Тау. В этом преддельтовом пониженном районе река усиленно отлагает взвешенный в воде материал, который образовал мощные, шириной до 3-5 км прирусловые валы. Далее река протекает между собственными отложениями и похожа на канал, заключенный в насыпях по более повышенным точкам, чем окружающее пространство. Эта особенность местности и способствовала созданию благоприятных возможностей для строительства оросительных систем.

Продолжительное и сухое лето, позволяющее возделывать ценные культуры (рис, хлопок и др.), равнинность территории при доминирующем положении реки, являющейся мощным источником орошения, – все это издавна привлекало внимание к низовьям, как к наиболее перспективному ирригационному району Казахстана. Это стало основанием для решения исторического вопроса о возможности выращивания риса наименее затратным способом, что отмечали еще в первые годы советской власти российские ученые

Да и древняя история говорит об этом: археологические остатки оросительных каналов, местные названия сортов риса –  свидетельство тому, что рис в этих местах выращивался с древних времен.

В 1940 году здесь был построен Ново-Чиилийский канал, что позволило расширить площади посевов не только риса, но и хлопчатника. Правда, во время Великой Отечественной войны хлопчатник был полностью заменен рисом.

Безоглядное, безучетное орошение привело к потере довольно высокого естественного плодородия почв и заболачиванию оазиса. В 1950-е годы были предприняты мелиоративные мероприятия с целью повышения плодородия почв и расширения площади орошаемых земель. Для детального изучения мелиоративного состояния земельного фонда на площади в 150 тыс. га были проведены исследования по выяснению водно-солевого баланса с целью определения наиболее экономически выгодных площадей. Также разрабатывалась система мелиоративных мероприятий для роста площадей посева и урожайности сельскохозяйственных культур. Кроме этого, были проведены итоговые работы по динамике и разработке методов управления почвенным плодородием – одной из сложных проблем в управлении природными процессами. Эта комплексная проблема решалась разнопрофильными заведениями республики под общим научным руководством Института почвоведения АН КазССР для возвращения былой славы оазису как наиболее передовому рисосеющему региону Казахстана.

В феврале этого года я получила письмо от Жаксылыка Толепова, заведующего агрохимическим отделом Кзылординской зональной лаборатории, работавшего с моим отцом, Анесом Алтынбековым (далее Анеке), в 1970-х годах. Он удивительно подробно описал годы работы с ним, не упуская рассказы о встречах, совещаниях, поездках на конференции в Ригу и Москву. Его воспоминания помогли мне понять многое о Ибрае Жахаеве. Вот, к примеру, такая деталь одного эпизода: «При каждом удобном случае на конференциях, совещаниях, встречах в кулуарах люди разного ранга спрашивали Анеса: как получилось, что именно Жахаев стал маяком-рисоводом? Обычно он не отвечал на такие вопросы». Но однажды в стенах Кзыл-Ординского пединститута он поделился историей. Первое время в Чиилийском районе гремела слава в основном депортированных с Дальнего Востока рисоводов-корейцев. Туда, в прославленный район, в 1940 году приехал Анеке из Каракеткенской МТС с целью запуска ирригационной системы и повышения культуры земледелия, а также налаживания агротехники в местных хозяйствах. Возводился Чиилийский канал длиной в 120 км. На его строительстве работало 14 тысяч кетменщиков. Здесь впервые и произошла встреча моего отца с Ыбыке, тогдашним звеньевым колхоза «Кызыл-Ту», работавшим на возведении канала. Среди рукописей отца я нашла описание его знакомства с Ибраем Жахаевым. Отец пишет: «Ибрай умел работать, причем работать красиво. Этот невероятно упорный и мощный человек, словно сложенный из одних мускулов бронзовый атлет, трудился не покладая рук. Тогда, в 1940-м, на земляных работах при рытье канала он выполнял до 28 сменных норм, обгоняя молодых кетменщиков, при сменной норме для каждого работника – вырыть из ложа канала десять кубометров грунта, отнести их носилками и уложить на борта канала. Жахаев грунт не относил, а сразу кидал на борта своим сарт-кетменем: руки у него были крепкие, могучие, как у богатыря. В его руках рабочий инструмент казался игрушкой. Он обгонял всех на расстояние выстрела».

А однажды, когда убежал верблюд во время работы, поисками занялись братья и отец. Ибрай же впрягся в джерағаш – деревянную соху – и взрыхлил всю площадь, пока другие искали беглеца.

Отец всегда поражался его силе: «красота и энергия его была везде: на рисовом поле, в быту, на важных встречах, которых потом стало много. Ыбыке очищал поля для посева от пней и корней непокорных пустынных джингиля, саксаула, тамариска и других кустарников одним взмахом кетменя. Причем умел делать все: валы для чеков, работать сеяльщиком, арычником-мирабом, пахарем, пропольщиком, планировщиком поля, селекционером и семеноводом». Как рассказывал отец, Ыбыке сам все делал и сам себя перепроверял. «Вместо того, чтобы руководить словами, в тысячу раз проще самому показать, как делать ту или иную работу», – говорил рисовод. Один из его учеников как-то спросил: как правильно пахать и проверять глубину вспашки? Он не стал словами объяснять процесс. Просто взялся за соху и показал, как надо работать, попутно подсказывая и раскрывая свои секреты. «Өзіңнің қолыңнан келмесе қалай үйретесін?» – говорил он. («Если сам не умеешь, чему ты другого можешь научить?»)

Труд рисоводов страна высоко ценила. Мелькали в прессе имена многих из них, но имени Ыбыке еще нигде не упоминалось. Так, в 1942 году ни в докладе министра А. Даулбаева, ни в районной чиилийской газете «Стахановшы» (Стахановец), посвященной передовикам-рисоводам, фамилия Ыбыке как рисовода не значилась. Фигурировал в основном передовик Ким Ман Сам. Это уже потом о Жахаеве заговорили как о передовике, а в военные годы его знали только как строителя канала. Но отец смог разглядеть «глыбу» Героя среди 14 тысяч строителей канала.

В 1943 году к моему отцу, тогда работавшему главным агрономом Чиилийского РайЗО (ЗО – земельный отдел), из министерства обратился высокопоставленный чиновник с пожеланием найти передового рисовода из местных трудящихся, достойного стать маяком для остальных.

Именно об Ыбыке отец тогда и подумал и без раздумий предложил его кандидатуру. Его урожаи только-только начали привлекать внимание, но уже совсем скоро имя Жахаева зазвучало на просторах СССР как Героя Социалистического Труда.

Анеке вспоминал: «До некоторых вещей, требующих исследования, он сам, своим чутьем доходил. Согласно рекомендациям, норма высева семян риса была равна 130 кг. Он удвоил ее». И еще: «рисовод подкормку азотом увеличил в 1,8 раза и разделил внесение азота на три жизненно важных периода вегетации. Он как будто разговаривал с рисом.

От него исходил какой-то внутренний свет, возле которого всем хотелось побывать, обогреться. Ученые, писатели, академики, дехкане шли к нему непрерывно. В Джалагаше при встрече, организованной главой области Абдукаримовым, присутствовало более 500 человек. Он отвечал на вопросы более чем 300 из них». Почти все Герои Социалистического Труда в регионе прошли его школу выращивания риса. В 1956 году в Уссурийск уехал его соратник Ким Ман Сам – худощавый, трудолюбивый, пропадавший целыми днями на рисовых чеках Герой Труда. Многому, конечно, местные рисоводы научились у депортированных корейцев: пересадке и подсадке риса, а также другим тонкостям работы. Очень многое у них приобрели для своего опыта и Ыбыке, и мой отец.

В 1946 году Совет министров СССР присудил рисоводам колхозов «Кызыл-Ту» и «Авангард» (Чиилийского района Кзыл-Ординской области) Ибраю Жахаеву и Ким Ман Саму Сталинскую премию третьей степени за внедрение передовых приемов агротехники, обеспечивающих получение на значительных площадях урожаев риса свыше 150 центнеров с гектара. Они первыми в Казахстане были удостоены такого высоко звания.

Иностранцы часто спрашивали: «Зачем столько людей награждаете, разве они трудятся не для своих детей?» Иностранцам нас не понять. Сердце Ыбыке только выстукивало то, что было заложено в детстве: ЖЕР. ЕЛ. ОТАН. ЗЕМЛЯ. НАРОД. РОДИНА. На поле он в три раза перевыполнял норму выработки, но получал зарплату за одну норму. Кстати, московская комиссия делала замечание по этому поводу, ведь качество пахоты было безупречное, а посевы чистые – пять прополок.

Но однажды рисовое поле выглядело как поле битвы. Случился прорыв воды, угрожающий посевам. Тогда член звена рисоробов красавица Батан Дюрембетова своим телом закрыла водяной натиск и спасла посевы, но, к сожалению, сама впоследствии умерла от сильной простуды. Такие были годы и такие были люди – открывшие в себе возможности созидания. Стоит помнить, что те времена были в основном годами ручного производства при малой механизации. И такие люди, как Ыбыке, показывали урожайные возможности риса во время ручного производства в сложных условиях труда. На момент награждения Сталинской премией ему было 55 лет –  солидный для  нового дела возраст, но у него только начинался взлет.

Природная смекалка помогли Ибраю совместно с главным агрономом и при поддержке знающих людей правления колхоза и района добиться высоких результатов. Так тщательно готовить почву мог только Ыбыке: злейший сорняк – камыш – по совету главного агронома РайЗО он уничтожал таким способом: стебель камыша подрезал ниже уровня воды, дожидался заполнения чека и удушения заполненного водой стебля. Говорят, сейчас камыш заполонил все поля. Значит, забыли агротехнику Ыбыке!

Конечно, рис – коллективный труд, менталитет людей, выращивающих эту культуру, особый. В области возникло целое жахаевское движение, и рис стал брендом родной кызылординской земли. В кандидатской диссертации отца был сделан анализ проведенных агротехнических приемов в районе, приведших к мировым рекордам. Вся технология возделывания риса строилась на основе биологических особенностей этой культуры и глубоких знаний физиологического состояния растений в разные фазы вегетации и при различных условиях. Соблюдалось необходимое соответствие посева, подкормки, уборки, выбора сортов, севооборота микроклимату, почве и экономическим условиям данного хозяйства. Придавалось большое значение плодородию почвы и ее рациональному использованию, так же, как и рациональному использованию поливной воды, эффективности борьбы с сорняками и засоленностью. Семена отбирались только самые крупные, полновесные, с последующим отбором из этого лучшего материала самых лучших. На каждый гектар пашни высевалось от 5 до 7 млн. всхожих крупных зерен, что составляло 180-220 кг.

Ыбыке не допускал потерь зерна при его уборке (сам придумал агрегат, аналог которого недавно видели в Японии). Энергетически насыщал семена, обогащая растворами различных настоев – смеси минеральных и органических удобрений. Сев проводил сортами риса с разными сроками созревания. Чуть пожелтели листья – признак кислородного голодания! Ыбыке, несмотря на предписанные жесткие рекомендации, спускал почаще воду, так как она должна быть всегда свежей, и никогда не допускал полива по длинной цепочке (иначе произойдет увеличение температуры и будет высокая концентрация вредных солей в конце цепочки).

Что касается удобрений, то он обеспечивал растения подкормкой в ключевые периоды роста и развития риса. Сев производил в два-три приема, и урожай собирал тоже в два-три приема, чтобы не возникал ажиотаж с рабочей силой во время уборки. Скошенный рис дозревал уже в снопах. Каждый его агроприем давал повышение урожая на несколько процентов. Урожай в 171 ц/га в то время был мировым рекордом в выращивании риса. В связи с этим было много проверок. И только когда было установлено, что рекорд действительно имел место, ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Не раз и не два создавались комиссии, проверяя его работу, поле, посевы. Как-то, не выдержав, он повернулся и сказал: «Басымдықатырып, мені кеңсеге неге шақыра бересіңдер түге. Жер әні, су әні, өнім әні, тексере беріңдер. Ал мен Нартайдың әнін сағыңдым» («Зачем постоянно вызываете в контору. Вот земля, вот вода, вот урожай – проверяйте. А я соскучился по песням Нартая»). И гордо ушел в соседний аул. Он был похож на воина, отлитого  з свинца. Отец Ыбыке говорил: «Ыбырай жүгіргенде жер дүрсілдейді» («Если за юртой земля сотрясается – это мой малыш Ибрай бежит»).

Всегда согласовывал дела, спокойный, говорил взвешенно, немного загадочно. Был человеком дела, но никому никогда не приказывал. О нем часто писали. Абдильда Тажибаев преклонялся перед его заслугами, Сабит Муканов почти месяц жил дома у Жахаева, когда писал свой роман «Сырдарья».

Жахаев никогда не использовал преимуществ, что давало ему его положение. Про него говорили: «Душа его настолько широка, что в ней вмещался конь со сбруей». Задолго до посева он поселялся на рисовых полях и жил возле поля до его уборки. И только подготовив поля под следующий урожай, поздно осенью, возвращался в зимнее жилище. Рисовое поле для него – райская юдоль. Участок сам выбирал, арыки, атызы размечал, рыл, возводил, сам ровнял поле по воде, по пять раз проводил прополку. Сам агроном, сам мираб. Засоленность на язык пробовал. Был сам себе лаборатория.

Был такой случай: одна работница в голодное время спрятала семена риса. Ибрай, сидя у нее дома, их заметил: «Тұқым ұрлағанның тұкымы кұриды. Аштан өлсеңдер де бұл жаман әдетті қайталамаңдар» («Укравший семена обрекает на пресечение свое будущее потомство. Даже будучи голодным, прошу не повторять случившееся»). Тогда она получила урок на всю жизнь.

В народе много рассказов о кристальной честности и скромности Ибрая Жакаева. Когда его пригласили на митинг по случаю установления его бюста в родном ауле, он выражал недовольство: «Не лучше ли было поставить этот памятник, когда я отправлюсь в вечный путь?»

Добро и зло нередко ходят рядом. Не раз и не два его огульно обвиняли. Но он выдержал. Его пытались научить, как вести себя, будучи удостоенным высоких званий. И он, согласившись, некоторое время сидел дома на почетном месте, принимая почести и похвалу. Но этого испытания не выдержал. Ровно через неделю суставы разболелись и заскрипели. Он с трудом стал ходить, вставать. Послав своих советчиков откровенными словами, взял лопату и пошел работать.

Второй золотой Звезды Героя социалистического Труда Ыбрай Жахаев удостоился в 1972 году, когда ему было 80 лет! В то время все рисоробы проходили жахаевскую школу. При награждении Ыбыке скажет: «Один раз наградили и достаточно. Надо же и других награждать!».Как сложилась судьба детей Ыбыке? Старший сын погиб на войне. Сейчас на аллее Славы в хозяйстве, носящем имя Ыбрая Жахаева, рядом с бюстом отца находится стела с именами погибших на войне, в том числе и с именем его старшего сына. Второй сын, Сейтбек, родившийся во время войны, закончил агрономический факультет Казахского сельскохозяйственного института, работал в этом же хозяйстве, уже носящем имя Ибрая Жахаева, на тех же рисовых полях, где трудился его отец. Сейтбек недавно овдовел и живет в скромном доме своего орденоносного отца, где наибольшую ценность имеют портреты родных, а всех гостей ждет хлебосольный дастархан. Внуки, правнуки живут здесь же, рядом. Некоторые работают в новом музее риса, обновленном, современном и которому могут позавидовать другие музеи. В его залах можно увидеть соху, сарт-кетмень, устройство для взмучивания воды. Здесь же фотографии Ыбыке и всех Героев Социалистического Труда области, фото и дипломы молодых жахаевцев, книги и газеты, нагрудные знаки, белый чапан с вышитыми желтыми нитками колосками риса (подарок из поездки в Корею) и многое другое – целый пласт славной жизни рисоводов.

О Жахаеве выпускаются книги, пишутся статьи. Повторит ли еще кто-либо трудовой подвиг Ыбыке? Сможет ли кто-нибудь достичь его результатов? Время покажет. Горжусь, что мой отец сделал все, чтобы такой человек, как Ибрай Жахаев, заслуженно был замечен и получил высокие звания и награды, став поистине маяком на многие годы для будущих поколений.