ЗаМУЧенный бизнес

Что происходит на рынке муки? Как научиться выращивать те сельхозкультуры, которые можно выгодно продать? Как разобраться в философии рынков и какие уроки надо извлечь из опыта хранения и реализации зерна? Зачем нам экспортный центр? Об этом и многом другом рассказывает глава Союза зернопереработчиков Казахстана Евгений Ган.

У мукомолья тренд весомый

– Евгений Альбертович, вопреки вашим прогнозам мукомолье Казахстана процветает, бьет рекорды по продажам и стагнировать не собирается. Что это: ваши прогнозы, к счастью,  не сбылись или произошел какой-то непредсказуемый поворот на рынке?

– Если вы имеете в виду прошлогоднее производство 2,4 млн. тонн муки, то это отнюдь не начало длинного повышательного тренда. Да, вероятно, в этом году объем продаж муки будет больше прошлогоднего. Но не все так просто. Надо смотреть вперед и анализировать рынки.

Еще с 2008 года стали появляться факторы, которые давали понять: отрасль ожидает спад. Об этом говорила сама ситуация как на внутреннем рынке, так и на внешнем. Тогда, в бытность Асылжана Мамытбекова председателем «КазАгро», мы не раз спорили: надо ли стимулировать строительство новых мельниц за счет предоставления бюджетных средств? Асылжан Сарыбаевич говорил, что у заемщиков есть достаточно залогового имущества, чтобы вернуть кредит, и строить новые мельницы нужно. В итоге сам факт предоставления господдержки давал понять, что рынок мукомолья перспективный. А на самом деле был большой риск построить мельницу и быть при ней сторожем, так как сбыт муки оказывался под большим вопросом, что и произошло на ряде мукомольных предприятий.

– Как развивается экспорт муки на наших основных рынках сбыта – в странах Средней Азии?

– Для начала обратимся к истории вопроса. В 2011 году три из четырех вагонов муки, которые стояли в Сары-Агаше, были узбекскими, а это – 75% рынка. Тогда, шесть лет назад, Узбекистан принимает меры нетарифного регулирования: вводит акцизы на казахстанскую муку и в 2012 году резко сокращает закуп муки примерно на 400 тыс. тонн. Представьте, какой удар по мельницам!

С тех пор узбекская сторона методично ежегодно сокращала закуп казахстанской муки и наращивала экспорт зерна. Но их позиция импонирует тем, что она понятная и честная. В документах у них так и записано: «…введение акцизных сборов с целью развития собственного мукомольного производства». Что мы видим сегодня? Узбекский рынок муки состоит из трех частей. Первая – мука из собственного зерна, а это порядка 4 млн. тонн озимой пшеницы с низким содержанием белка. Эта мука идет в основном на выпечку социального хлеба. Вторая часть – казахстанская мука. И третья – мука, полученная в Узбекистане из казахстанского зерна. С каждым годом объемы этого рынка растут. Но при этом увеличиваются и продажи этой муки в Афганистан. Сегодня объем муки, полученной из нашего зерна в Узбекистане, больше, чем объем экспорта казахстанской муки. Получились «ножницы»: с 2012 года экспорт муки упал с 1,243 миллиона тонн до 742 тысяч, а экспорт зерна вырос с 658 тыс. до 1 млн. 671 тонны.

Рост объемов муки собственного производства привел к тому, что в последние годы Узбекистан активно выходит на экспортные рынки (в первую очередь на рынок Афганистана). Так, в 2015 году экспортный потенциал Узбекистана оценивался на уровне 400 тыс. тонн.

В Таджикистане немного по-другому. Своего зерна практически нет, рынок ориентирован на казахстанское зерно. Но страна также вводила ограничительные меры в виде разного НДС на казахстанские зерно (10%) и муку (18%). Объемы закупа казахстанской муки с 2008 года стали сокращаться по 50 тыс. тонн в год (с 460 тыс. тонн до 90 тыс. тонн в 2016 году), а объем экспорта зерна за этот же период вырос с 218 тыс. тонн до 1 миллиона тонн в 2016-м. Сегодня существует негласный запрет на экспорт муки из Таджикистана, однако также негласно он и нарушается. Таким образом, Таджикистан стал экспортером муки, постепенно замещая Казахстан.

– Кыргызстан тоже вводил акцизы?

– Тут другая интересная история. Сначала в Кыргызстане вышло постановление, суть которого заключалась в том, что в связи с «происками» казахстанского бизнеса и демпинговыми мероприятиями по проникновению на кыргызский рынок следует начать антидемпинговое расследование по казахстанским компаниям. Об этом говорилось в первом пункте постановления. В соответствии с этим, как указывается во втором пункте, вводятся акцизы на казахстанскую муку. Позже, в декабре, появляется новое постановление, в котором пункт первый ставится на утрату, а действие второго пункта об акцизах продлевается еще на полгода. Получилось, что– в демпинге больше не обвинялись, а акцизы остались. Мы как могли боролись с этим. Но тут Кыргызстан вступает в Таможенный союз, где не предусмотрено никаких акцизов между странами – членами Евразийского экономического союза.

Акциз отменили, но тут же обнулили НДС на закупаемую пшеницу и муку, произведенную из нее. В результате сложилась парадоксальная ситуация: в Кыргызстане импортное зерно стало стоить дешевле отечественного, и фермеры стали терпеть убытки. В настоящее время Кыргызстан обещает отменить нулевой НДС, но только к концу 2018 года.

Что видим в итоге? В вышеупомянутых странах, основных импортерах нашей муки, вследствие изменения их стратегии экспорт с 2011 года начал падать. Примерно в это же время после запрета на экспорт зерна Россия, чтобы отвоевать старые позиции, начинает агрессивно наращивать объемы продаж на мировом рынке зерна. Параллельно к этому подключается Украина, конкуренция усиливается. Обе эти страны наращивают объемы производства и экспорта зерна, что в итоге привело к резкому падению мировых цен на него.

Я помню прогноз ФАО от 2010 года о том, что рынок зерна вступил в этап высоких цен и дешевого зерна больше не будет. Однако никто не ожидал такой активизации России и Украины по наращиванию зернового производства. Эта конкуренция и обвалила рынок. В связи с этим показателен опыт США. Американцы могут производить много зерна, но они его производят столько, сколько необходимо для того, чтобы не обвалить рынок. Когда США были гегемоном на рынке, то придерживались политики ограничения продаж. Я думаю, что этот год для России станет показательно негативным, так как будет собран громадный урожай зерна, а необходимого количества элеваторных емкостей под него нет. К тому же в РФ остался переходящий остаток в размере 15 млн. тонн с прошлого года – это рекордные объемы. Прибавьте к нему еще 130 миллионов тонн нового урожая. При внутреннем потреблении 78-80 млн. тонн экспортный потенциал российского зерна составит примерно 40 млн. А справятся ли с таким объемом порты в Туапсе и Новороссийске? Уже сегодня вагоны под поставку зерна расписаны до конца ноября, хотя уборка идет полным ходом, а с транспортными сетями уже сейчас прогнозируется ситуация незавидная. Кроме того, сегодня (7 сентября. – Прим. ред.) цена за одну тонну зерна третьего класса в черноморских портах составляет 167 долларов, или 55 тыс. тенге. При этом у нас за третий класс с клейковиной 28% с места пшеница стоит тоже 55 тысяч. И чем дальше, тем цена будет больше падать. Думаю, что для российских производителей этот год станет отрезвляющим. Должно прийти понимание, что важен баланс между производством и уровнем цен.

– Но российский Минсельхоз планирует в перспективе выйти на новый уровень производства зерна – 150 млн. тонн…

– А зачем? Где его хранить? Ведь нет необходимой логистики и дополнительных емкостей в портах. Существует определенная зависимость: чтобы отгрузить, допустим, 10 тыс. тонн зерна в год, перевалочные мощности должны вмещать в себя 20 тыс. тонн. России и Украине прежде надо было создать зерновой картель и договориться.  В Украине же есть практика, когда правительство и зернотрейдеры подписывают каждый год меморандум, договариваясь, какой будет рекомендуемый объем экспорта пшеницы. В случае превышения экспортные ворота закрываются. И это работает. Такой же полезный общий блок нужен для зернопроизводителей России и Украины, чтобы вести согласованные действия по недопущению перепроизводства зерна. Но к чему я все это так подробно рассказываю? Чтобы понятнее объяснить ситуацию с другим рынком – афганским.

Афганский сфинкс

В Афганистане, также, как и в Узбекистане, три рынка муки: мука собственного производства (она занимает небольшую долю), мука из пакистанской муки и из казахстанской муки. Обычно соотношение казахстанской и пакистанской муки было 20:80. Но в последние годы доля казахстанской муки на афганском рынке значительно выросла. Дело в том, что в Пакистане высокие внутренние цены на зерно – порядка 280 долларов за тонну. Чтобы поддержать продажу излишков зерна, государство субсидирует производство одной тонны зерна по 60 долларов, а в штате Пенджаб – по 90 долларов. Но эта цена при низких мировых ценах непроходная: продать такое зерно на мировой рынок, где оно стоит 180 долларов, не получится. Кроме того, конкуренция российских и украинских аграриев на руку Казахстану. Благодаря этому, а также низким ценам на зерно, мы на афганском рынке чувствуем себя как короли. Но не стоит рано радоваться, так как ситуация непредсказуемая и в любой момент может измениться.

Другой тренд, который влияет на ситуацию, – это наличие излишков зерна, которые Пакистан мог бы продать. Эти излишки из года в год уменьшаются и все слабее давят на рынок. Лет десять назад экспортный потенциал этой страны был на уровне 3-3,5 млн. тонн в зерновом эквиваленте. Сейчас он составляет около 1-1,5 млн. тонн. Население растет, а посевных площадей не хватает. Еще один фактор, который нельзя не учитывать: рост индекса покупательной способности приводит к росту потребления муки. Раньше у многих жителей Пакистана просто не хватало денег купить достаточное количество муки. Приведу в пример недавно проведенный среди жителей Таджикистана соцопрос. Респондентов спрашивали: «Как изменилась бы ваша диета, если бы ваш доход увеличился вдвое?» Интересно, что 80% опрошенных ответили, что купили бы… еще один мешок муки. Как видим, в этих странах мука еще не стала полностью доступной для основной массы населения. А об изменении диеты и вовсе речь не идет.

Если вдруг мировая цена на зерно поднимется на 30-50 долларов, то пакистанцы сразу же отыграют у нас часть рынка. И в том случае, если цены вернутся на позиции 2012 года, мы в экспорте муки в Афганистан откатимся на позиции 2011 года. Такое у нас в истории уже было. В 2010 году поставки муки составляли 790 тыс. тонн, а в 2011-м – 354 тыс. тонн. Видимо, сыграли те же самые факторы. Поэтому все наши надежды на афганский рынок на долгосрочную перспективу очень призрачные.

Если проанализировать сегодняшнюю эффективность мукомольных предприятий, то напрашивается вывод: из-за того, что на мукомольный рынок не без поддержки государства хлынули все, этот бизнес хороших доходов не приносит, он находится на грани рентабельности. К сожалению, мы вообще не знаем цифр рентабельности мукомольной отрасли. Судя по разговорам, дела в ней идут не особенно хорошо. Прошли времена высокой рентабельности. Мукомолы доходно работают осенью, летом же – в убыток.

Мы, как глубоко континентальная страна, могли себе позволить установить внутренние цены выше, чем на ФОБе или Matif, поскольку были независимы от рынков. С Узбекистаном и Таджикистаном мы могли работать в таком высоком ценовом диапазоне, поскольку от нас им зерно завозить легче, чем извне. С Афганистаном это не получается, потому что к нему ближе южные экспортные рынки. Выходя на рынок Афганистана, мы зависим от мировых цен на зерно.

– Какова доля казахстанской муки, идущей в Афганистан, в общем объеме нашего экспорта?

– В прошлом году эта доля составляла 57%, в текущем –  будет в пределах 67-69%. Если все вернется на уровень 2011 года, то мы потеряем в муке 1 млн. тонн. Вся беда в том, что, когда начинаю все это рассказывать, не всегда к слушателям приходит понимание, что это очень серьезный вопрос. Мне говорят, что эти страшилки они слышат не первый год, но ничего не происходит. Но все до поры до времени. Рынок Пакистана очень сильно зависит от мировых цен на зерно и сильно влияет на афганский рынок.

– А насколько перспективны другие рынки?

– В странах Евросоюза действуют защитные пошлины – 170-180 евро на тонну. Рынок довольно жесткий. И на него можно пробовать пробиться лишь с таким продуктом, как экомука. Рынок Китая – тут все неоднозначно. Как-то китайцев убедили, что необходимо пить молоко. Они начали его пить, но тут оказалось, что молока-то не хватает. Китай неохотно скупает готовые продукты, они ориентированы на собственную переработку. У них есть хорошие мельницы и заводы по их производству. Конечно, покупать нашу муку китайцы будут, потому что она дешевле на 100 долларов, чем на их внутреннем рынке. Наш рынок в Китае – это северная часть этой страны. Если вдруг в Китае резко поднимется спрос на казахстанские зерно и муку, то наши объемы их не устроят.  Они завозят, к примеру, каждую неделю по 1 млн. тонн сои, и никто не считает это событием. А производимые у нас в год 7 млн. тонн муки в пересчете на зерно для них это мизер. У нас нет таких излишков, которых бы им хватило в случае резкой нехватки зерна. Рынок Китая развивается, и сегодня он отличается от того, который был десять лет назад. Но я не думаю, что объемы поставок зерна из нашей страны в Китай завтра резко вырастут. Мне кажется, что сегодня целесообразнее было бы торговать на китайском рынке не зерном или мукой, а мелкоштучной сладкой выпечкой (булочками и т. д.) и ставить громадные кондитерские цеха.

Перспективен африканский рынок. На него уже зашла Украина. К тому же сегодня эта страна поставляет муку в 60 стран мира. На рынок Юго-Восточной Азии – во Вьетнам и Индонезию – мы пытались поставлять нашу муку, но как минимум вышло 100 долларов убытков с тонны.

Зерно потекло мимо элеваторов

– Что можете сказать о качестве казахстанского зерна?

– Качество зерна у нас падало четыре года подряд. Мы все переживали, что снижаются объемы высококлассного зерна. Но в борьбе цены и качества победили… жадность и бедность. У нас весь 2016/17 МГ прошел под знаком зерна четвертого класса. В итоге ценообразующей была пшеница четвертого, а не третьего класса. Отсутствие качества зерна и бедность рынков привели к тому, что мукомолы стали работать с зерном четвертого класса, и это их стало устраивать.

 (Полную версию статьи читайте в №3(33) журнала «Аграрный сектор» за сентябрь 2017 г.)

Заявки на подписку принимаются по тел.: 8 (7172) 23-84-36, +7 701 342 3046.

Подписку можно оформить в редакции и на сайте журнала www.agrosektor.kz, в разделе "Подписка".

Российским читателям обращаться по подписке в представительство в г. Кургане.

Менеджер по России и странам Восточной Европы - Наталья Махнина: тел. моб. 89125794282, e-mail: agrokurgan@yandex.ru