Тернистый путь первопроходцев

«Аграрный сектор» №3(61)

История первого учебно-опытного зерносовхоза

На въезде в поселок Карабалык есть красивый монумент в честь 50-летия создания Учебно-опытного зерносовхоза под номером один. Уверенно смотрят вдаль отлитые в металле строители фабрики зерна, которой в этом году исполняется 95 лет.

Как начиналась история этого уникального предприятия? Кем были первопроходцы нового направления хозяйствования на селе, прошедшие через все тяготы тяжелейшего времени, конца 20-х – начала 30-х годов прошлого века? Кто формировал научный подход к агрономии и нес аграрные знания сельчанам в те далекие годы?

Мы заглянули в историю этого гигантского агроиндустриального комбината, который когда-то задумали построить на черноземных просторах кустанайщины. Об этом мы поговорили с нашим постоянным автором, селекционером Вадимом Ганеевым.

– Вадим Анварович, как вообще возникла идея создания в годы первой советской пятилетки огромного по площади показательного совхоза на севере Казахстана, который во многом определил развитие целого региона?

– Есть точная дата рождения Учебно-опытного зерносовхоза № 1 (сокращенно УОЗ). Правлением Зернотреста СССР было принято постановление № 66 от 13 апреля 1929 года о необходимости организации этого показательного совхоза. Следующим постановлением от 13 июня был назначен и первый директор М. И. Тарковский. Реальная же работа по созданию хозяйства была начата с 1 января 1930 года.

– Слышал историю о том, что к созданию этого хозяйства приложил руку американский фермер Гарольд Уэр...

– Действительно, инициатива в разработке модели хозяйств, демонстрирующей крестьянству мировые достижения в развитии агропроизводства, принадлежит Гарольду Уэру (Harold Ware). В 1921 году молодой американский фермер приехал в Советскую Россию, чтобы помочь голодающей в то время стране. Вначале с группой зарубежных энтузиастов он привозит трактора и организует в отдаленной деревне Тойкино Пермской губернии демонстрацию возможностей железных коней. Затем продолжает внедрение передового опыта уже на Северном Кавказе. Как настоящий коммунист, одержимый идеей осуществления своей мечты — построения идеального сельскохозяйственного предприятия по проекту, который он сам разработал. В июле 1928 года в Москве прошло обсуждение его инициативы по созданию первого в стране крупного агрокомплекса, сочетающего производственные функции с научной базой и подготовкой квалифицированных кадров. Так совпало, что и в планах организованного в этом же году Треста совхозов (Зернотрест) предусматривалось создание нескольких хозяйств, на примере которых можно было показать преимущество больших государственных формирований. И такие предприятия решили организовать с революционным размахом.

На участке Сальской степи, у разъезда «Верблюд» в Донском округе, весной 1929 года началось строительство Учебно-опытного зерносовхоза № 2. Активное участие в этой работе принимали американские специалисты. Заместителем директора по производству и был назначен Гарольд Уэр. Этот проект был реализован и доказал свою эффективность. Так началось строительство Зернограда, где впоследствии создавал свои шедевры озимой пшеницы (Ростовчанка, Донская безостая, Тарасовская 29 и другие) известный селекционер, академик Иван Григорьевич Калиненко. Кстати в одном из своих докладов М. И. Тарковский упоминал, что «инженер американец тов. Уэр» приезжал в Казахстан и знакомился с работой УОЗ № 1. Мне до сих пор не понятно, почему первым номером был казахстанский УОЗ, хотя его строительство началось на год позже.

– Почему выбор для такого грандиозного проекта в Казахстане пал на северо-запад Кустанайской области?

– В тридцатые годы ХХ века в Казахстане предполагалось создание десятков зерносовхозов на площади 3–5 млн га. Для демонстрации же потенциальных возможностей советского хозяйствования в зерновом производстве запланировали построить и показательное хозяйство. К выбору места на севере республики были привлечены лучшие специалисты, организовано научное обоснование с анализом почвенных, экономических и социальных условий. Изначально рассматривались три территории: Шильдинский земельный массив (сейчас это Оренбургская область), участок на юге Чаглинской степи (Петропавловский округ) и Карабалыкский район (Кустанайский округ). Расстояние между первыми крайними точками составляло около 700 км. Представляли они разные зоны, но последний оказался наиболее типичным для региона. Причем это место совпало с предполагаемым созданием Карабалыкского зерносовхоза, директором которого уже был назначен С. Г. Ортенберг. При организации УОЗа его перевели руководить Шильдинским зерносовхозом в Оренбургскую область. Для уточнения землеустройства УОЗа в Карабалыкском районе тоже рассматривали три варианта. Самым удобным и экономически приемлемым местом для закладки Центральной усадьбы нового предприятия была выбрана территория на берегу реки Тогузак, рядом с аулом Утеп. В архивах сохранились протоколы заседаний экспертной комиссии по этому вопросу. Постановлением правления Зернотреста № 129 от 24.10.29 было утверждено место и сроки строительства. Его планировали завершить в течение двух лет. Но любопытно, что есть более ранние исторические источники. Еще в феврале 1911 года Тургайско-Уральское агрономическое совещание приняло решение о необходимости создания на черноземных суглинках Саройского опытного поля. Если посмотреть состав Карабалыкского уезда того времени, то в его северной части и располагалась Саройская волость. Так что выбор места для организации опытного учреждения в этом регионе не случаен. Более того, карабалыкские селекционеры могут создавать здесь свои сорта одновременно в двух направлениях — степного и лесостепного экотипов.

  М. И. Тарковский (1900–1983)

– Что известно о первом директоре этого хозяйства М. И. Тарковском?

– Знакомясь с архивными документами, понимаешь, какой огромный объем работы был им выполнен. Только такой разносторонний, хорошо владеющий экономическими знаниями руководитель и мог объединить коллектив на решение уникальных задач строительства хозяйства будущего. Известно, что он был выпускником Тимирязевской академии. В 1931 году его назначили директором Северо-Кавказской зерновой зональной опытной станции в Ростовской области. Далее была учеба в 1932 году в Аграрном институте красной профессуры (был оказывается и такой) и в аспирантуре этого вуза с дальнейшей защитой кандидатской диссертации. Затем он работал во Всесоюзном НИИ кормов заместителем директора, а с 1938 по 1942 год – директором этого института. Руководство этим учреждением пришлось на суровые военные годы. Научные труды Михаила Ивановича связаны с агротехникой озимой пшеницы и многолетними травами. В приоритете была люцерна, изучению которой и посвящена его докторская диссертация «Агробиологические основания и особенности культуры люцерны в нечерноземной полосе СССР» (1957). Два тома диссертации содержат 833 страницы.

Очевидно, что при подборе кандидатуры директора необычного зерносовхоза на территории Казакской АССР (именно так тогда называлась наша республика) обратили внимание на М. И. Тарковского и назначили его руководителем предприятия. Ему предстояло в рекордно сжатые сроки не только смоделировать основы масштабного инновационного проекта. Но и сформировать гигантское даже по современным меркам хозяйство практически в чистом поле, собрать нужных специалистов со всей страны, развернуть полноценные научные исследования. В моем семейном архиве сохранилась фотография 1954 года, на которой запечатлен отдел полевого травосеяния Института кормов. На ней есть и два тимирязевца — М. И. Тарковский и А. Х. Ганеев. Они общались и переписывались между собой. В 1979 году первый директор УОЗ № 1 приезжал в поселок Комсомолец на празднование 50-летия совхоза и открытие памятника первопроходцам Целины. Михаил Иванович прожил долгую и плодотворную жизнь успешного руководителя и ученого.

Фрагмент фотографии коллектива отдела полевого травосеяния ВНИИ кормов. В верхнем ряду крайний слева – М. И. Тарковский, старший научный сотрудник, докторант, крайний справа – А. Х. Ганеев, аспирант, заведующий Карабалыкским ГСУ

Диссертация доктора с/х наук М. И. Тарковского

– УОЗ был задуман как показательный гигант. Как нашли такую большую свободную территорию?

– По плану зерносовхоз должен был занимать более 100 тыс. га. Но есть письмо М. И. Тарковского к первому секретарю Казакского крайкома ВКП(б) Ф. И. Голощекину от 2.07.1930 с просьбой «выделить нам свободной площади не менее 180 тыс. га». По факту же обследования в 1930 году землепользование зерносовхоза составляло 62 186 га, с перспективой дальнейшего увеличения. Проблемы со свободными территориями возникли с самого начала. УОЗ вписывали не только в уже существующее землеустройство колхозов, но и с расчетом освоения целинных земель. Для этого пришлось даже изменить контуры республики. Из Троицкого округа существовавшей тогда Уральской области РСФСР в состав Карабалыкского района были переданы три сельских поселения (Веринка, Надеждинка и Михайловка) бывшей казацкой Новой линии, проходившей по реке Тогузак (решение Троицкого Райисполкома от 12.12.1929). Работы на выделенной площади начинались с большим трудом. В 1931 году было засеяно всего 23 тыс. га пшеницы и 2 тыс. га ржи. Предстояла распашка новых участков. Но планы и реалии не всегда совпадают.

– Что планировалось создать в УОЗе помимо производственной базы?

– Об этом можно узнать из чудом сохранившихся архивных документов. Вот выдержка из доклада М. И. Тарковского на Бюро Кустанайского окружкома ВКП(б). Запланировано создать: «1) Техникум Социалистического Земледелия с целевой установкой подготовить средний технический персонал для крупного сельского хозяйства – механиков, преимущественно из окружающих районов казакского населения и составом учащихся в 600 человек. 2) Опытную станцию с отделами Машиностроения, Полеводства и Организации хозяйства. 3) Машино-тракторную бригаду для обслуживания в производственном отношении окружающих зерносовхоз колхозов». И это помимо огромного собственного производства. УОЗ должен был стать интеграционным центром сплошной коллективизации крупного района. В этом же докладе М. И. Тарковский поднимает вопрос о необходимости создания на базе УОЗа высшего учебного заведения, которое бы готовило специалистов высшей квалификации в непосредственном союзе с производством.

Титульный лист первой папки с документами архива УОЗ № 1 (1930)

 – Как шла работа в первые годы?

– Зернотрест предоставил новому хозяйству большое количество стройматериалов, техники, семена, ГСМ и многое другое. На второй год работы в хозяйстве было уже 72 трактора, из них 13 «Катерпиллеров» большой мощности. Были поставки прицепных комбайнов и различных сельхозорудий, зачастую за счет фондов других совхозов. Строительство инфраструктуры УОЗа имело размах всесоюзной стройки. Специалисты съезжались со всей страны. Только на строительстве работало свыше 1000 человек, в том числе 200 каменщиков. За первые три года на своем кирпичном заводе было произведено 10 млн шт. кирпича. По данным за 1930 год, на Центральной усадьбе было начато возведение «трех огромных трехэтажных домов, семи больших двухэтажных, двадцати одноэтажных строений». Приступили к постройке крупной МТМ, электростанции, бани с механической прачечной, лаборатории для научной станции, больницы, столовой с пропускной способностью 500 человек, трех постоянных зернохранилищ, водопровода и т. д. Начали обустраивать отделения совхоза, прокладывать дороги. В этот инновационный проект в первые три года государство вложило около 9 млн рублей основного капитала. По тем временам это была огромная сумма.

Трактор «Катерпиллер»

Но не обошлось и без реорганизаций. Изменения отразились и в названиях. В 1930 году «по просьбе коллектива» Карабалыкский УОЗ № 1 получает имя Ф. И. Голощекина, в 1938 становится Кустанайским зерносовхозом, а в 1976-м — Казахстанским совхозом-техникумом. Во время войны его Центральная усадьба была названа рабочим поселком Комсомолец в честь одноименного подмосковного станкостроительного завода № 222, который был сюда эвакуирован. Далее, в 1997 году, населенный пункт переименовывается в Карабалык. Тоже произошло и с названием района. Проходили кардинальные изменения и в кадровом составе руководства. После М. И. Тарковского ежегодно менялись директора — за четыре года сменилось четыре руководителя. Кто-то пошел на повышение, а кто-то попал под репрессии. На Коллегии Наркомсовхозов в 1934 году было принято решение о выводе Карабалыкской зональной опытной станции из-под опеки зерносовхоза в самостоятельное учреждение при Наркомземе КазАССР. Постоянно менялись ее названия: государственная селекционная станция, черноземно-степная, Кустанайская областная, сельскохозяйственная и т. д. В 1932 году в УОЗ из Алма-Аты прибыл коллектив преподавателей и студентов вновь созданного Казахского зернового института, но уже в следующем году из-за «неразрешимых проблем» оставшаяся его часть возвращается и сливается с Казахским СХИ. Руководил институтом в тот период Х. Д. Чурин.

Были сложности и с партийным руководством зерносовхоза. Первичная организация тоже находилась в моменте становления. Для ее усиления приглашались на работу партийные специалисты со всей страны. Весной 1933 года был сформирован политотдел с полным набором его функций. Кстати, в порядке партийного шефства осенью 1930 года после демобилизации из РККА приехал С. Н. Круглов. Он проработал в УОЗе около года инструктором-механиком и даже секретарем парткома. На сохранившихся в архиве документах есть его подписи. Далее у него была учеба в Институте красной профессуры и служба в органах НКВД. На пике карьеры генерал-полковник Круглов был министром внутренних дел СССР и членом ЦК КПСС.

– Очевидно, что управлять таким гигантским предприятием было нереально сложно…

– И практически невозможно. Понимая это, Зернотрест уже в августе 1931 года принимает решение о разукрупнении созданных зерносовхозов до оптимальных размеров в 40–50 тыс. га. Всех, кроме двух УОЗов. Но и они через три года подошли к разделению, что оказалось экономически более целесообразным. К тому же это был период кризиса в сельском хозяйстве с чередой неурожайных лет и голода по всей стране. Были большие проблемы с массовой коллективизацией, текучестью кадров, с привлечением квалифицированных специалистов, обеспечением техникой и т. п. Сказалась и погоня за объемами. Очень четкий анализ крупных неудач первых лет становления Карабалыкского УОЗа дал в своей статье В. Бобрович — спецкор областной газеты «Актюбинская правда» (17.06.1934). Так, в 1930 году были подняты первые 10 тыс. га целины и залежи, но они по каким-то причинам не были задискованы и такая почва к весне не поддалась разделке. И, как результат, на засеянных пшеницей 29 тыс. га совхоз собрал всего 18 тыс. центнеров зерна. Далее было вспахано 35,7 тыс. га паров и зяби, но весной следующего года большую часть тоже забраковали. Огромную роль сыграли и погодные условия. В 1931 году уборка и без того низкого урожая осложнилась обильными осадками в августе. Часть урожая не была убрана и пропала. А в 1932 году природа преподнесла еще один неприятный сюрприз – сильнейшую июньскую засуху. По данным метеопоста опытной станции, за месяц выпало всего 2 мм осадков, что является минимальным количеством за все 93 года наблюдений. На моральном духе  работников, кроме проблем с продуктами питания во многом сказалась и бытовая неустроенность (отсутствие жилья на отделениях) и потеря большого количества техники при пожаре в центральной мастерской. Как вспоминал замдиректора Н. С. Пекишев: «Даже у лучших людей совхоза создалось настроение полной безнадежности». Достаточно подробно о том, что творилось в районе и в стране в целом в те годы, написал в своей книге «Наш отчий край Карабалык» П. М. Черныш (2004). Это можно охарактеризовать одним словом — Трагедия.

– Неужели все было так плохо с урожаем зерновых?

– Драматизм ситуации начинаешь понимать, знакомясь и со стенограммой доклада первого начальника политотдела УОЗ К. М. Степанова в Политуправлении Наркомата совхозов СССР (28.09.1933). Хотя за первые три года было сделано много, наступил переломный момент. Зерносовхоз оказался экономически несостоятельным и во многом деморализованным. Только за 1931–1932 годы он принес 4 млн рублей чистого убытка. Это частично объясняется низкой урожайностью пшеницы. В 1931 году было получено в среднем 0,75 ц/га (полтора мешка с гектара!), в 1932-м — 2,5 ц/га. Провал в работе УОЗа был не случаен. Политотдел, анализируя проделанную работу, акцентировал внимание на неправильной агротехнике. Вот пример противоречий в определении оптимальных сроков сева. Так, в четвертом номере научного бюллетеня за 1933 год, который издавался в УОЗ, была напечатана, по-моему, первая «Агротехника яровой пшеницы в Северном Казахстане». Автор П. А. Горшков на основе работы опытного учреждения и его опорных пунктов достаточно подробно и обоснованно изложил рекомендации по возделыванию пшеницы в регионе. В представленных таблицах четко прослеживается преимущество для первой зоны области средних сроков посева мягкой пшеницы с 15 по 25 мая. Именно эти сроки у нас сегодня считаются оптимальными. Но политотдел настаивал на ранних и сверхранних сроках, а также выступил с критикой рекомендуемой мелкой пахоты. В одной из газетных статей К. М. Степанова написано: «Предательская теория мелкой вспашки, борьба против раннего и сверхраннего сева характеризуют всю остроту классовой борьбы, которая велась в совхозе». Весной следующего года в зерносовхозе умудрились уже с 26 апреля начать аэросев. И посеяно было немало — более 1 тыс. га. Было ли оправданно такое новаторство с агрономической точки зрения, я не уверен, но это было лучше, чем посев вручную из лукошка на проталинах. В этом году сработала поговорка «Сей в грязь — будешь князь». Остальные участки из-за холодной и дождливой погоды в августе имели проблемы с вызреванием. Сказалось и то, что площадь посева была уменьшена в три раза — до 9300 га. Выполнив посевную на лучших полях на 23 дня раньше предыдущей, совхоз стал лидером по срокам посева в республике. И урожайность по хозяйству в 1933 году увеличилась до 6 ц/га. Но и на следующий год возникли проблемы с урожаем. Он вновь оказался неблагоприятным по погодным условиям, с дефицитом осадков весной и избытком в июне и сентябре. Весна и лето были экстремально холодными. Недобор температур за этот период составил 244 градуса по сравнению со средними многолетними значениями. И это очень существенно. Тут не спасли ни сверхранние посевы, ни скороспелая Улька (стародавний сорт). Проблемы в зерновом производстве были комплексные.

Была в том докладе начальника политотдела УОЗ (1933) и справедливая критика ориентации производства только на выращивание зерновых культур. Руководство сделало выводы и скорректировало работу. Это положило начало формированию устойчивого многопрофильного предприятия, в том числе с развитием животноводства. Со временем поднялась и продуктивность полей. Например, в 1937 году она составила в среднем 11 ц/га, а в 1938-м — 15 ц/га, что вполне сопоставимо с современными урожаями в области.

– Получается, что политотдел спас зерносовхоз от разрушения?

– Не совсем так. Мне кажется, что в первую очередь огромный организаторский опыт начальника политотдела К. М. Степанова помог зерносовхозу удержаться от деградации в критический период. Интересна биография Константина Матвеевича. Он активный участник Гражданской войны, комиссар по снабжению знаменитой Чапаевской дивизии, опытный политработник, делегат XVI и XVII партсъездов, занимал различные руководящие должности, учился в Институте красной профессуры, откуда и был направлен в УОЗ № 1. Любопытно, что он обучался и в Летной школе, а затем был замначальника снабжения Управления ВВС РККА. Очевидно, поэтому в хозяйстве и применили самолет для сверхраннего посева. За успехи в стабилизации зерносовхоза он был награжден орденом Ленина. Далее была работа в руководстве политчасти Каззернотреста. К сожалению, летом 1934 года К. М. Степанов погиб в авиакатастрофе.

– Каким же был результат от организации этого огромного предприятия?

– Несмотря на объективные и субъективные трудности становления грандиозного хозяйства, многое из задуманного было осуществлено. Успешно работали долгие годы Кустанайский зерносовхоз, Карабалыкская опытная станция («Академия в степи»), совхоз «Пешковский», птицефабрика «Комсомольская», техникум, училище механизации и другие предприятия, созданные на базе УОЗа (хотя теперь у них другие названия и собственники). Они внесли неоценимый вклад в освоение Целины. Ну а главное – способствовали развитию сельского хозяйства региона. Был среди подразделений УОЗа и Карабалыкский ГСУ. Об истории и работе одного из старейших сортоучастков республики я предлагаю поговорить в следующий раз.

***

Cамое страшное в исторической памяти поколений — это забвение. Пока не все документы из прошлого канули в Лету, есть еще возможность сохранить многие факты и не дать им окончательно исчезнуть. Мы катастрофически быстро и безвозвратно теряем документальные свидетельства того времени. И тут впору задуматься, а не приведет ли это к развитию социальной амнезии? Легче всего писать или придумывать современную летопись. Нельзя забывать труд нескольких поколений, создававших наше сельское хозяйство. Это важно для настоящей истории страны.

Книги В. И. Максименко о Карабалыкском районе

К сожалению, уже нет с нами Александра Васильевича Подзюбана, главного агронома Казахстанского совхоза-техникума, продолжателя традиций первопроходцев Целины и знатока истории этого неординарного хозяйства. Прошедшей весной ушел из жизни и удивительный человек — краевед, педагог, писатель Владимир Иванович Максименко. Многие годы он по крупицам собирал документальные свидетельства истории Карабалыкского района. В преддверии юбилейного года он успел издать свои книги с очерками под названием «Этапы большого пути» и «Имена из глубины времен», в которых очень много информации об УОЗе № 1 и судьбах людей, его создававших.

Николай Латышев

Фото предоставлены В. А. Ганеевым