Азбука опытного дела

Каким должен быть современный агроном? Безусловно, он должен отлично разбираться в самых различных агротехнологиях, знать новинки сельхозтехники с ее плюсами и минусами, уметь анализировать достоинства различных сортов сельхозкультур... Кроме того, он должен быть еще агрохимиком, почвоведом, ботаником, защитником растений, механизатором и даже философом… При этом быть мобильным и уметь принимать ответственные решения на любом этапе своей работы. Словом, чтобы быть успешным, агроном должен обладать обширными знаниями. И в то же время он должен знать хотя бы основы научной агрономической работы. Правильно ставить самые простые полевые и лабораторные опыты и беспристрастно анализировать полученные результаты.

  Казалось бы, этим должны заниматься региональные научные организации. Они этим занимаются. Но вопрос в том, что большое разнообразие природно-климатических и организационно-хозяйственных условий, в которых находится реальное хозяйство, требует тщательной перепроверки и адаптации самых различных агротехнических мероприятий, сортов, средств защиты растений, доз и способов внесения удобрений и т. д.

 Зачем, казалось бы, агроному все это надо, если и без науки хватает производственных проблем, требующих сиюминутного решения? Ан нет. Не все так просто. Зачастую в жизни бывает так, что агроном, доверившись рассказам о суперэффективности того или иного гербицида, нового сорта или вида удобрения, как говорится, «попадает» по полной программе. В итоге обещанного эффекта как не было, так и нет. А от сомнительной компании, обещавшей манну небесную, и след простыл, а немалые деньги хозяйства потрачены впустую от такой неосмотрительности. Потому в каждом хозяйстве должен быть хоть небольшой опытный участок для проверки тех или иных препаратов, орудий или сортов.

Учитывая интерес наших читателей, которые хотели бы ознакомиться с основами постановки самых простых полевых опытов (а может, и вспомнить подзабытое), журнал «Аграрный сектор» начинает публиковать небольшую книгу, написанную еще в августе 2010 года по просьбе нашей редакции ученым Владимиром Петровичем Томиловым. Автор более четверти века преподавал на кафедре земледелия в Целиноградском СХИ методику опытного дела и обучил большое количество агрономов, которые сегодня работают в самых разных уголках Казахстана и зарубежных стран. Его книга «Наука и хлебное поле», которая была опубликована в первых номерах нашего журнала в 2009 году, вызвала большой интерес у специалистов сельского хозяйства.

К сожалению, сегодня автора нет среди нас. В сентябре прошлого года он ушел из жизни. Уверены, что его работы, книги, статьи будут еще долго служить специалистам сельского хозяйства и помогать в их нелегком труде.

Редакция

Азбука опытного дела

Предисловие

Может возникнуть вопрос – почему азбука, а не просто опытное дело? Поясню. Опытное дело, это довольно сложный предмет в агрономической науке. Методика опытного дела как учебный предмет, известный еще до XX века, стала в Советском Союзе включаться в учебные планы агрономических факультетов только начиная с шестидесятых годов, и то не сразу во всех вузах и техникумах. Плюс ко всему при вынужденной поспешности написания и издания в монографиях по опытному делу не было ответов на многие вопросы, всегда возникающие при проведении опытов.

После сорокалетнего стажа научной работы и многочисленных консультаций со стороны знающих людей в 2001 году под моим авторством в Аграрном университете было издано учебное пособие «Опытное дело в растениеводстве». Насколько удались мои старания – это судить уже не мне. Справедливости ради надо сказать, что меня не торопили в моих многолетних обдумываниях отдельных глав. Надо понимать и то, что любые пособия, предназначенные для студентов вузов, довольно трудны для самостоятельного освоения для людей без агрономической подготовки. Однако и при отсутствии соответствующих дипломов не возбраняется осваивать постановку опытов. Есть одно «но», а именно: не следует ограничиваться легкой кустарщиной. Надо заводить связи с научными учреждениями для нужных консультаций, изучать агрономическую литературу.

Моя задача в данном очерке заключается в том, чтобы раскрыть первоначальные основы опытного дела и тем самым уберечь читателей от возможных ошибок кустарной самодеятельности. Такие ошибки могут сказаться отрицательно на урожаях с производственных площадей, на которых внедряются сомнительные новшества агротехники.

В житейской повседневности есть неопровержимый, всеми признаваемый здравый смысл. Есть и вековая всенародная мудрость. К сожалению, в сознании людей могут быть и массовые заблуждения. Почему-то издавна агрономия во многих умах считается простым делом без научных премудростей. И агрономическая наука вроде бы ненастоящая наука. Потому-то растениеводство нередко управлялось как в масштабе страны, так и в областях и районах, руководящими указаниями со стороны лиц, которые никогда сами на земле не работали и агрономического образования не имели.

В недавно завершившемся XX веке в средствах массовой информации (СМИ) научные агрономические опыты и опытные делянки довольно часто именовались грядками. И конечно же, научные работники, занятые опытами, считались людьми, оторванными от запросов нашей повседневной жизни. Так культивировалось массовое ошибочное мнение об опытном деле, как о чем-то чуждом и неприемлемом в сравнении с масштабами крупных производственных полей в колхозах и совхозах. Высказывались иногда мысли о необходимости проведения опытов не в научных учреждениях, а непосредственно на колхозных и совхозных полях, и не мелкими делянками, а большими площадями. Авторами и «экспертами» в деле развития агрономической науки и практики довольно часто были корреспонденты разных рангов, познания которых о сельском хозяйстве формировались только на основе художественных фильмов колхозной тематики. И почему-то у таких авторов не возникала мысль о том, что люди, занятые научными исследованиями, в своем деле разбираются наверняка надежнее, чем это думается с далекой приглядкой со стороны.

Прежде чем излагать элементарные первоосновы опытного дела, есть необходимость описать ошибочные тенденции в поисках агрономических истин. А такие тенденции проявлялись на всем пути социалистического сельского хозяйства. Прошлое должно быть учителем будущего.

1. О смелых экспериментах в производстве

Дело вовсе не в экспериментах в научном смысле этого понятия. В газетном лексиконе сформировалось модное понятие «смелый эксперимент» для тех случаев, когда в хозяйствах внедрялись какие-то новшества на больших производственных площадях без всяких предварительных проверок в опытах на малых площадях. Иногда такая «смелость» проявлялась как борьба с научными догмами. Когда рискованные внедрения на больших площадях венчались успехом, то газетного шума было предостаточно. Зато о провалах такого творчества красноречиво умалчивалось.

Почему же случаются эти так называемые «смелые» эксперименты? Случаются они от излишней самоуверенности, которая часто кончается самообманом. Особенно охочи на смелые эксперименты, руководящие кадры, в своей биографии далекие от сельского хозяйства. Впрочем излишняя самоуверенность иногда проявляется и у людей, имеющих дипломы и даже ученые титулы.

В начале 60-х годов проводился смелый эксперимент всесоюзного масштаба по широкому внедрению в производство кормовых бобов. Это растение как источник кормового белка, конечно же, имеет ценность для животноводства. За валюту были закуплены крупные партии семян за рубежом. И все бы хорошо. Но дело в том, что кормовые бобы – растение довольно влаголюбивое, менее всего подходящее для континентального засушливого климата. От этой смелости получилось то, что и надо было ожидать. С бобами более или менее повезло в тех хозяйствах, где лето удалось влажным. В целях морального стимулирования с расчетом на будущее эти одноразовые успехи были увенчаны наградами. В последующие годы от кормовых бобов в тех же хозяйствах остались только ордена.

Можно и нужно сомневаться в существующих научных положениях. Но нужно ли ради этого рисковать огромными затратами труда и средств на больших площадях? Сомнения во многих случаях есть двигатель прогресса и в науке, и в производстве. Пусть даже какие-то мысли кажутся сумасбродством; плохого в этом ничего нет. Можно многое искать и проверять, что-то придумывать и изобретать, подвергать сомнению то, что принято считать несомненным. Но не следует разбрасываться сразу на большие площади. Самоуверенность в таком деле грозит возможными большими неудачами. И здесь решающее слово принадлежит опытным делянкам. Да, тем самым опытным делянкам, которые из-за небольших площадей часто не принимались всерьез крупномасштабно мыслящими авторами различных публикаций и многими тружениками колхозов и совхозов. Между тем опытная делянка – это великая труженица агрономической науки. Многие открытия и усовершенствования в агрономии пришли с опытных делянок, размеры которых нередко начинались с одного квадратного метра, а то и с единичных растений. Конечно же, и опытные делянки не являются полной гарантией успеха. Но главное их преимущество в том, что любые неудачи остаются на небольшой площади. И в этом спасение больших площадей в производстве от рискованных нововведений и экономического ущерба.

Многое, что на первый взгляд является простым и ясным, иногда может сыграть злую шутку над многоопытными людьми, в том числе и над работниками науки. В 1962 году не где-нибудь, а в Институте зернового хозяйства, который тогда имел статус всесоюзного (ВНИИЗХ), у сотрудников отдела кормопроизводства возникла идея провести посев кукурузы с добавкой к ее семенам гороха. Все казалось яснее ясного. Ведь горох – растение с цепляющимся стеблем из-за наличия усиков. А это значит, что будущие растения кукурузы, сцепленные со стеблями гороха, – источник силоса, обогащенного белком. (Замечу в скобках. У меня в то время на этот счет тоже не было сомнений.) Набравшись смелости, для посева кукурузно-гороховой смеси в опытном хозяйстве института отвели целое поле – 250 га. Увы, благие ожидания не оправдались. Горох оказался хитрее людей. При широких междурядьях его стебли, имея свободную площадь, не захотели цепляться за стебли кукурузы, а стали стелиться по земле, значит, стали недоступными для механизированной уборки и потерянными для урожая. Так и закончился этот смелый эксперимент.

Все мы много раз видели, что горох в смесях с культурами сплошного посева действительно вырастает в вертикальном положении, цепляясь за стебли соседствующих прямостоящих растений. Но при относительно широких просветах в междурядьях пропашной культуры все оказалось по-другому.

2. Не все так просто

От кажущейся простоты агрономии случаются не только «смелые» эксперименты, но иногда обосновываются агротехнические приемы, для которых вроде бы вообще не требуется научного подтверждения в опытах. Если нет научных фактов, то нередко возникает противоречивость в голословных утверждениях.

Противоречивость соображений о сроках посева зерновых культур возникла давным-давно. Брожение умов по этому вопросу продолжалось и в просвещенном двадцатом веке, иногда даже вопреки уже имеющимся результатам опытов в научных учреждениях.

Известна давняя шуточная поговорка: посеешь в грязь – будешь князь. Наверное, такая поговорка была неосознанным руководством для сторонников посева зерновых культур в возможно ранние весенние сроки. На этот счет высказывались такие соображения. Во-первых, ранние посевы в своем развитии опережают и подавляют последующие всходы сорняков. Во-вторых, раньше посеешь – раньше уберешь. В-третьих, для ранних посевов наиболее благоприятна влажность почвы. Вроде бы все ясно без всяких опытов.

У сторонников более поздних сроков посева (вторая половина мая и даже начало июня) тоже были свои доводы. Во-первых, чем теплее почва, тем быстрее и дружнее появляются всходы. Во-вторых, до посева можно выждать и уничтожить всходы сорняков. В-третьих, уменьшается опасность попадания всходов посеянных растений под возможный возврат весенних заморозков. И тоже все вроде бы ясно и понятно, и не нужны никакие опыты.

При отсутствии должных научных исследований, при противоречивости различных производственных данных даже в агрономической литературе и тем более в СМИ, трудно было найти достаточные ориентиры относительно сроков посева зерновых культур. Надежные рекомендации на этот счет в Северном Казахстане были выработаны только после начатой с конца пятидесятых годов массовой постановки опытов во вновь организованных областных опытных станциях и Институте зернового хозяйства.

Давным-давно казался неоспоримым и прогрессивным перекрестный посев зерновых культур. Такой посев пропагандировался и в СМИ, и в учебниках растениеводства. Сущность приема в следующем. Сеялки устанавливаются на половинную норму высева. Затем посев ведется в двух направлениях, т. е. вдоль и поперек поля. Таким образом, достигается лучшая рассредоточенность семян по площади, т. е. уменьшается загущенность растений в рядах. Казалось бы, все яснее ясного. Разве мало мы видели в натуре хорошо развитых одиночных растений, случайно оказавшихся вне конкуренции с другими видами и собратьями?

Эффективность перекрестного посева подтверждалась производственными данными, но как? Либо хорошим урожаем целого поля, либо сравнением урожайности с соседним полем, а то и с соседним хозяйством. С началом работы новых научных учреждений решили проверить перекрестный посев в полевых опытах путем сравнения с обычным рядовым посевом, проведенным на том же опытном участке, а не на соседнем поле. И что же выяснилось? Перекрестный посев либо вообще не давал прибавки урожайности, либо прибавки были незначительными и случайными в отдельные годы. Но что еще интересно: по сноповым анализам выяснилось, что наиболее развитыми и продуктивными в перекрестном посеве были растения в местах пересечения рядов, т. е. в местах загущения.

В некоторой густоте стеблестоя близко расположенные растения не только не конкурируют, но даже в чем-то друг другу взаимно помогают. Таким образом, перекрестный посев, пропагандированный не менее полувека, ничего не давал, кроме двойных затрат труда.

Приведенные примеры сроков и способов посева из не столь давней истории нашей отечественной агрономии достаточно ясно показывают ненадежность доморощенных рекомендаций, придуманных игрой воображения и более чем сомнительными сравнениями.

Не все так просто и ясно бывает, как кажется на первый взгляд. Мы должны исходить из того, что о растениях и почве еще многого не знаем. Поэтому источником прогресса в растениеводстве является постановка методически выдержанных опытов и прочих исследований как в полях, так и в лабораториях. Других путей получения надежных рекомендаций для растениеводства не существует. Агрономическая наука – это тоже наука. И как каждая наука, она имеет свою методологию развития новых знаний и открытий на пользу производства. А потому рядить методологию в крестьянскую сермягу и знахарство – это слишком старо и кустарно для нашей современности.

3. Парадоксы производственных данных

Издавна пропаганда передового опыта в сельском хозяйстве велась не только в СМИ, но и в научной и учебной агрономической литературе. Цель этой пропаганды ясна и понятна: широко распространить информацию о возможностях получения хороших урожаев в любых хозяйствах. И все бы хорошо. Но как часто успешное получение урожаев, иногда единичное, одноразовое, обосновывалось произвольными субъективными толкованиями, подчас даже антинаучными.

Истина познается в сравнении. Но не каждое сравнение служит такому познанию. Многие сравнения могут оказаться грубо ошибочными, что и случалось довольно часто. Что-то применили, что-то внедрили. Потом говорят и пишут о прибавках урожайности то примерно, на глазок, то в сравнении с соседним полем, а то и с соседним хозяйством, или сравнением с урожайностью прошлого года и т. п. И при всем этом в массовом сознании нередко производственные данные считаются более надежными сравнительно с опытными делянками в научных учреждениях.

Газета «Правда» от 2 февраля 1981 года. Из сообщения ТАСС. Белорусские биологи подобрали химические вещества (какие именно не сказано – В. Т.), которые сдерживают рост ботвы картофеля, что благоприятно сказывается на клубнеобразовании. Производственные испытания этого препарата в колхозах обеспечили прибавку урожайности клубней картофеля на 50–100 процентов.

Такому сенсационному сообщению могут верить люди, которые видели картофель только в жареном или вареном виде. Кто и как измерял сногсшибательные прибавки урожайности картофеля, что бралось для сравнения? Об этом в приведенном сообщении ничего не сказано.

Газета «Целиноградская правда» от 12 декабря 1973 года. Опубликована статья, в которой говорится об эффективности воздействия фосфорных удобрений на урожайность пшеницы по производственным данным. Вот краткое изложение отрывка из статьи.

– Комсомольский р-н Кустанайской области. Удобрено более 200 тыс. га. Получена урожайность 16,7 ц/га, что в сравнении с соседними хозяйствами Федоровского района больше на 4,8 ц. (Вопрос сомнения. Почему для сравнения взят соседний район, а не более близкие хозяйства? – В. Т.)

– Совхоз «Шарыкский» Кокчетавской области. Площадь неудобренных полей – 12,8 тыс. га; урожайность – 14 ц/га. Площадь удобренная – 11,1 тыс. га; урожайность – 28–30 ц/га. (Двукратное повышение! Есть чему удивляться – В. Т.).

– В Никольском совхозе Восточно-Казахстанской области прибавка урожайности от применения удобрения составила 6 ц/га. (С чем велось сравнение, не сказано – В. Т.)

Автор статьи, из которой приведены выписки, – руководитель республиканского масштаба, к тому же с дипломом агронома. Прибавка урожайности пшеницы до 6 ц/га еще может считаться близкой к реальности. Но прибавка порядка 14–15 ц/га для условий Северного Казахстана явно научно недоказуема.

А теперь зададимся вопросом. Правомерно ли при обосновании прибавок урожайности за эталоны сравнения брать близлежащие поля и тем более соседние хозяйства? Могут ли быть какие-то гарантии в том, что сопредельные земли равнозначны по природным и агротехническим условиям с теми полями, на которых применялись какие-то приемы агротехники или внедрялись новые культуры и сорта? Таких гарантий нет. Всегда есть пестрота и неравномерность почвенного покрова, рельефа, выпадающих атмосферных осадков. Бывают такие шутки природы, когда одно поле захватывает обильный дождь, а на другом поле рядом ни единой капли. Тем более невозможна равнозначность предыдущей истории разных полей и проводимых полевых работ. Изменения урожайности на разных полях могут создаваться не только благодаря каким-то испытываемым приемам агротехники, но и за счет разницы в исходных условиях. При таких подходах получения информации с производственных полей можно «подобрать» и «доказать» все что угодно. И это становилось достоянием СМИ, а иногда и научных изданий агрономии при доверчивых подходах со стороны редакций и авторов.