Академик Госсен: с любовью к земледелию и человечеству

Академику Эрвину Госсену в июле исполняется 80 лет. При упоминании его имени человеку, мало-мальски сведущему в земледелии, возможно, сразу придет на ум: академик, единственный ныне здравствующий лауреат Ленинской премии 1972 года за разработку почвозащитной системы земледелия. Человек, всю свою жизнь посвятивший науке. Все это так, но для краткого портрета явно недостаточно. Как-то лет 5 назад уважаемый академик в интервью одному из СМИ сказал о себе и своих соратниках: «Мы, вероятно, относимся к роду мечтателей, одержимых мировой идеей совершенствования человечества. Так воспитаны, что главной целью жизни считаем заботу о благе страны, ее интересов. Видимо, поэтому никогда не считали заработок и не скопили богатств материальных…». В этом – весь Госсен.

Наша справка

Эрвин Францевич Госсен родился 18 июля 1931 года в Днепропетровской области. Окончил с отличием Котыркольский зооветтехникум (1953), Омский сельскохозяйственный институт. Общественный деятель, доктор сельскохозяйственных наук (1991), профессор. Член Национальной академии наук Республики Казахстан. Лауреат Ленинской премии (1972) как один из разработчиков системы защиты почв от ветровой эрозии. С 1954 года и до времени перестройки работал вместе с А.И. Бараевым во Всесоюзном научно-исследовательском институте зернового хозяйства. Был первым заместителем председателя президиума ВО ВАСХНИЛ и первым вице-президентом сельскохозяйственной академии Казахстана. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета» и «Достық» (1997).

   Журналистская судьба сводила с Эрвином Госсеном не раз. В 2002 году в мою бытность работы в газете «Вечерняя Астана» довелось брать интервью по поводу реализации масштабной Агропродовольственной программы на 2002-2005 годы. Помнится, академик говорил о важности программы, но при этом считал, что она не будет полноценно работать, если не предусмотреть вопросы развития сельской энергетики. Он стучался тогда во все двери исполнительных органов, выступал в прессе, так как считал важным донести до общества свои мысли и идеи. Тогда же он усиленно на всех уровнях пропагандировал идею озеленения Казахстана и необходимость «дотянуть» лесные полосы от лесостепного Акколя, что в 100 км от Астаны, до самой столицы, создать зеленый пояс и протянуть рукотворные леса дальше – до Ерейментау… Как-то довелось побывать у него в гостях в Щучинске. Главное достояние его гостеприимного дома - книги и причудливые коряги, которые академик коллекционирует уже не первый год. И опять разговор шел о масштабных проектах, которые помогут Казахстану крепить свою мощь и принесут пользу людям. О сельском хозяйстве, о новом изобретении – плоскорезе, позволяющим эффективно бороться с горчаком. Да вот проблема – отечественные заводы не хотят брать эту разработку в производство, так как на ней сильно не заработаешь. А еще мы говорили о земледелии, о субсидиях, о том, почему молодежь не стремиться на работу в село… Но самое главное – всегда и везде академик, вспоминая свой богатый опыт агрономической и научной деятельности, активно откликается на вопросы сегодняшнего дня и живо на них реагирует, принимая близко к сердцу. У него всегда масса идей и предложений, устремленных в будущее. Причем идей масштабных – от «Днепра до Енисея в России, и от Урала до Иртыша в Казахстане». Словом, человек с глобальным мышлением. Потому, наверное, далеко не всегда горят желанием принимать его акиматовские чиновники: «тут думаешь, как бы посевную побыстрее провести и отчитаться вовремя, а тут академик со своими идеями…»

Встретившись в очередной раз с Эрвином Францевичем, разговор сразу же зашел об интеграции на евразийском пространстве. 

Кластеры академика Госсена

– Будущее Евразии вижу в функционировании 8 кластеров, которые обеспечат продовольственную и экологическую безопасность Казахстана, – говорит Эрвин Францевич.

– Кластер «Зерно» – от Днепра до Енисея в России и от Урала до Иртыша в Казахстане лежит 100 миллионов черноземных почв. На них можно производить около 200 миллионов тонн хлеба. Мы можем накормить всю Африку. Вот еще один кластер – машиностроительный. Есть у нас Агромашхолдинг, объединяющий целый ряд заводов – Красноярский комбайновый, Волгоградский тракторный, завод в Костанае и т.д. Нужны большие объемы удобрений? – объедините в кластер «Азот-Фосфат» заводы Шымкента, Тараза, Степногорска, Актау, Атырау, заводы Узбекистана… И назовите кластер «Пестициды». Надо уговорить многочисленные фирмы объединиться и выпускать все – от протравителей семян до средств дезинфекции элеваторов, от ранцевого опрыскивателя до широкозахватного агрегата. Дать им большие заказы, и пусть работают на общее благо. И никакой конкуренции – приезжает к тебе любой агроном, на эту постоянно действующую ярмарку пестицидов, и покупает все, что ему нужно. Вполне возможно такую площадку сделать в Степногорске. Кластер «Гидроэнергетка» – от Токтогулской ГЭС в Киргизии до Мойнакской в Казахстане на реке Чарын. Можно объединить 63 малые гидроэлектростанции на реках Семиречья. «Западный Китай – Западная Европа» – эта транспортная артерия пройдет через массу небольших речек. На них надо поставить гидротурбины – и можно освещать свои офисы на берегу, да всю дорогу можно осветить на всем ее протяжении. И наконец еще один кластер – «Среднеазиатский Сейсмоцентр». От Аиртау до Темиртау – под Казахским мелкосопочником лежит геологическая плита, которая позволяет улавливать любое движение земной коры. На мониторах слышен шелест волн Каспия.

Хотите поделюсь своим предложением по обустройству Борового? Пожалуйста! Озера Борового с озером Чебачье соединяются речкой Громотухой. Предлагаю сделать фуникулер для туристов по этой речке. Расстояние всего-то ничего – 3 км. Но сколько впечатлений и сколько туристов это привлечет! И вообще, мы должны развивать собственное производство во что бы ни стало. И наш девиз должен быть: «Долой ножки Буша! Да здравствуют крылышки Жангуразова!»

– Вы упомянули о кластере «Зерно». Но ведь Казахстан и Россия – зерновые державы. Как им объединиться, имея один конкурентный товар?

– А это должны решать аграрные ведомства и России, и Казахстана. Сейчас они конкурируют. Россия закрывает прибалтийские и черноморские порты.

А надо, чтобы они были открыты для наших стран и зерно без ограничений могло перемещаться через границы к портам. 

…Плюс озеленение всей страны 

– Более 10 лет назад Вы начали активно пропагандировать идею озеленения страны. Как считаете, она воплотилась?

– Как видите, она работает. Часть этого плана уже реализована – от шортандинских и алексеевских лесов зеленый пояс протянулся до столицы, посажено более 50 тысяч деревьев. Надо продолжить работу и протянуть рукотворный лес дальше – через Вячеславское водохранилище на Ерейментау, затем Коргалжын и в Каркаралинский заповедник. И если все это мы осуществим, то Астана окажется в скором времени в лесостепной зоне. А это позволит людям жить более комфортно, смягчит и без того суровый климат, защитит столицу от сильных ветров…

– А когда вообще родилась идея такого масштабного озеленения?

– Вот что писал в официальном документе заместитель главы Акмолинской областной администрации Владимир Ерохин 27 сентября 1995 года: «Уважаемый Эрвин Францевич, рассмотрев Ваше предложение о создании ландшафтно-оздоровительной зоны Акмола – Боровое, областная администрация считает его приемлемым. Целиком и полностью поддерживая это предложение, руководители и специалисты лесообъединения, ознакомившись с запиской, пришли к выводу, что создание оздоровительной зоны послужит улучшению экологической обстановки вдоль железной и шоссейной дорог Акмола – Бурабай. Выполнение многих работ лесообъединение может взять на себя, не окажутся в стороне от решения этой задачи и многие предприятия и организации области. Разворот по созданию ландшафтно-оздоровительной зоны в первую очередь зависит от выделения денежных средств на эти цели и открытия финансирования». 

Как создавалась легендарная СЗС-2,1 

– Слышал, что Вы принимали самое непосредственное участие в создании знаменитой сеялки советского времени СЗС-2,1?

– У меня есть на нее авторское свидетельство. Сеялка была создана в 1962 году. В ее создании также приняли участие А.И. Бараев и конструкторы Всесоюзного института механизации.

– Сколько у Вас имеется всего изобретений?

– У меня 5 авторских свидетельств. Среди них и борона БИГ-3. Правда, тут не обошлось без судебных тяжб. В 60-е годы мы судились с Всесоюзным институтом сельскохозяйственного машиностроения (ВИСХОМ). Мы ездили с Александрой Алексеевной Зайцевой в Москву на Горячкинские чтения. А накануне я испытал рабочий орган бороны игольчатой гидрофицированной БИГ-3. Поставил диски на сеялку – лущильник, на ЛДС-6 (он, кстати, тоже был нами изобретен), который выпускал Сибсельмаш. Так вот, я сделал доклад в ВИСХОМе и рассказал, как работает БИГ-3. А через два месяца друзья-механизаторы из ВИСХОМа оформили на мое изобретение авторское свидетельство. Я говорю Борису Печатникову, начальнику ГСКБ ПЭТ (предприятие располагалось в Целинограде в районе нынешнего здания МВД), что у нас украли наше изобретение. Мы подали в суд. Было это в 1965 году. И суд восстановил наши права. Правда, при этом авторский коллектив существенно расширился – и помимо меня значилось еще 13 человек.

– Как родилась идея создания сеялки СЗС-2,1?

– В начале 60-х годов я закладывал опыты на четырехкорпусном плуге «Букер», на тракторе ДТ-54. На нем устанавливался высевающий аппарат, имелись семяпроводы, которые подавали семена прямо под лапу плуга. Он совмещал и обработку почвы, и посев, и боронование. Раньше в припашку этот плуг применялся в России. И на его основе сначала была изобретена культиваторная лапа-бритва. А затем и сама сеялка. Мы хотели сконструировать культиватор-сеялку для минимальной обработки почвы с сохранением стерни. Эту сеялку мы изобрели в 1962 году. А более усовершенствованный ее вариант – с внесением удобрений – был создан на несколько лет позже. На защите моей докторской диссертации в Омске моим первым оппонентом был Сергей Сергеевич Сдобников, он же первый соратник Бараева, который позже разошелся с ним во мнениях. Сдобников был за периодическую отвальную вспашку, которая, по его убеждению, препятствует накоплению фосфора в почве. И когда он выступал как мой оппонент, то не преминул отметить, что в моей работе не нашлось главы о периодической отвальной вспашке. Я ему тогда показал сеялку, которая позволяла удобрение внести в любой слой почвы. И для этого почву не надо оборачивать.

– В каком году сеялка была запущена в массовое производство?

– В 1963. В последующем таких сеялок были выпущены миллионы. В 90-ом году система почвозащитного земледелия с участием сеялки СЗС-2,1 применялась на площади 61,4 млн. га. С тех пор я и считаю, что мое поле простирается от Дуная в Болгарии до Халхингола в Монголии. На берегу Дуная под Софией (Болгария) я регулировал сеялку-культиватор для посева сои. А на Халхинголе регулировал плоскорез. В Монголии я был в 1967 году, а в Болгарии – в 1976. 

Что Бараев увидел в Америке 

– Часто можно слышать, что почвозащитную технологию и технику Бараев привез из Канады, куда он ездил в 60-е годы…

– Действительно, Бараев ездил в Канаду в 1968 году. Тогда там послом СССР был Хорошилов. И когда мы конструировали СЗС-2,1, то за основу взяли сеялку фирмы «Нобэл». Но заграничная сеялка была без лапок и не предусматривала внесение удобрений. Но мы на нее ориентировались. Взяли ее за основу, усовершенствовали, приделали лапки. У канадцев тогда не было сеялки-культиватора. Мы ее создали. Сегодня и у канадцев такая сеялка есть. Но уже с компьютером и другими техническими новшествами. Хочу сказать, что канадская техника, начиная с 1961 года, испытывалась на Целинной машинно-испытательной станции, и мы закладывали на ней опыты. Я тогда был заведующим лабораторией и видел, как эта техника работает. В итоге на базе сеялки фирмы «Нобэл» была создана культиватор-сеялка. И если у них она только сеяла и прикатывала, у нас культивировала, сеяла, вносила удобрение и прикатывала одновременно. В итоге вместо двух операций делала четыре.

– Какие идеи Бараев привез с американского континента?

– Он привез технологию безотвальной обработки с сохранением стерни. Безотвальную обработку еще Мальцев пропагандировал. Но у Мальцева в Курганской области не было задачи сохранения стерни на поверхности почвы. Мальцев четырехпольный севооборот держал и обрабатывал поля дисковым лущильником. Уничтожал всю стерню и в паровом поле работал безотвальным плугом. Когда-то мы пробовали мальцевскую систему – убирали отвал и пахали. А потом уже родился плоскорез. Тогда и Канада работала плоскорезом, хотя у нас он уже был в 1960 году разработан Всесоюзным институтом механизации. Эти работы возглавлял Александр Александрович Плишкин. Этот плоскорез изначально был сделан для борьбы с горчаком для Украины. И мы первый образец купили в «Одессапочвомаше» за 600 рублей. В 1960-ом году я заложил первый опыт с использованием этого плоскореза.

– В чем было его отличие от канадского?

– Он ничем не отличался, за исключением одного – у нашего и канадского плоскореза было разное количество лап.

– Несмотря на то, что сегодня на полях можно встретить мощные импортные посевные комплексы, есть еще немало хозяйств, в которых используются старенькие СЗС-2,1. В чем, на Ваш взгляд, такая живучесть этих сеялок?

– У посевных комплексов большое преимущество – они производительные. Но при этом есть и своя особенность – нередко посевные агрегаты идут со скоростью 10 км/час и выше. В итоге семена оказываются на поверхности почвы. Многократно доказано, что скорость посева не должна быть более 8 км/ч. А сеялка-культиватор СЗС-2,1, как правило, работает на оптимальной скорости, она имеет лапку, которая распределяет семена на 20-23 см шириной. Это почти разбросной посев. Землей семена закрываются, а катки ее прикатывают. А если большая скорость, то семена выскакивают, и катком их не прижмешь.

– С чем был связан выбор в конструкции ширины междурядий именно 23 см?

– Была типовая культиваторная лапа. От ее размеров и «плясали». Лапы шли в три ряда.

– Как Вы считаете, это не слишком ли большое междурядье?

– Нет, считаю, что размер оптимальный. К тому же для зерновых лучше всего подходит разбросной посев. СЗС-2,1 такой посев обеспечивает.

– Сеялки СЗП, которые сегодня выпускаются в Омске, – это «родственницы» СЗС-2,1?

– Родственницы. На базе СЗП-24 вместо дисков сделаны маленькие лапки. И получается одновременно и рядовой, и узкорядный посев.

– Каково Ваше отношение к роли паров в земледелии и перспективам их дальнейшего применения?

– Уважаю мнение академика Мехлиса Сулейменова. И никогда с ним не спорю – у него свое мнение относительно паров. Он против пара, так как пар разрушает почву, вызывает водную эрозию и т.д. Но со своей стороны хочу сказать, надо смотреть, какой это пар. Давайте не будем это поле называть паровым – будь на нем чистый пар или черный. Давайте назовем его через журнал «Аграрный сектор» мелиоративным. В таком поле делается все – вплоть до внесения фосфогипса на солонцовых пятнах. Там уничтожаются сорняки, восстанавливается плодородие, сохраняются нитраты, пожнивные остатки. И, если нужно, сеются кулисы, вносятся удобрения по выносу согласно закону возврата. При этом считаю, что после мелиоративного поля допустим и химический пар. Но то, что сейчас многие делают перекос в другую сторону – заливают поля глифосатами, не считаю абсолютно верным. Неизвестно, сколько глифосата при таком форсированном его применении остается в зерне. Вопрос большой. Я не верю, что он разлагается за неделю. Вполне возможен такой сценарий – один год мелиоративное поле, а затем сей три года без всякой обработки по стерне. По мелиоративному полю сеешь рапс, а затем в стерню рапса сеешь озимую рожь. Удобряешь азотом и сеешь твердую пшеницу. В итоге имеешь макароны, ржаной хлеб и растительное масло.

– Спасибо за интервью. Желаем Вам здоровья, новых успехов и воплощения идей!