Жизнь прожить – не поле перейти

Сегодня мы публикуем отрывки из книги нашего постоянного автора и читателя Василия Зюзина. Это живое восприятие начала великой эпопеи человеком, которую всю свою жизнь посвятил работе с землей, выращиванию хлеба. Надеемся, наши читатели с интересом прочитают эту публикацию.

Мне хорошо запомнилась весна 1954 года, когда через Комаровку (Айыртауский район, Кокшетауская область) бесконечными автоколоннами с песнями и красными знамeнами везли добровольцев на целину. Затем в наши колхозы пошeл большой поток новых тракторов, автомашин, комбайнов и прочей многочисленной техники. Активно стало развиваться дорожное и сельское строительство. По направлению из институтов и техникумов со всех республик страны на целину направлялись на постоянную работу инженеры, агрономы, врачи, учителя и другие специалисты. Без преувеличения можно сказать, что с целиной началась в Комаровке и в других сeлах нашего края новая жизнь...

В 1955 году нашу группу первокурсников агрономического отделения Ленинского сельхозтехникума Северо-Казахстанской области в начале сентября отправили на уборку урожая в колхоз села Ильинки местного Ленинского района. Нас разместили на полевом стане в его отдалeнной полеводческой бригаде. Жили мы всей группой в большом балагане под соломенной крышей, где девушки спали в одной его стороне, а парни – в другой. Две однокурсницы стали нашими поварами, они готовили еду в большом котле сразу на всю группу, в основном обеды с борщами или супами, а на ужин какие-либо каши. На завтраки нам привозили свежее молоко с хлебом домашней выпечки. Работали мы в основном на зернотоке.

В те времена ещe не было никаких механизмов для работ с зерном на токах, всe выполнялось вручную. Самая трудоeмкая работа – разгружать зерно с бортовых автомашин из-под комбайнов, так как не было ещe и самосвалов. Особенно тяжело было разгружать влажное зерно. Впрочем, и загружать его в центнеровых ящиках в кузова машин было не легче. Зерно очищалось на самодельных деревянных веялках, которые приводились в действие с помощью приводного широкого и длинного ремня от вала отбора мощности трактора на железных колeсах со шпорами.

Также мне пришлось в бригаде потрудиться на соломокопнителе прицепного комбайна С-6 у одного передового комбайнeра, который соревновался с другим человеком, чтобы получить орден Ленина. Поэтому они старались друг перед другом, кто дольше будет молотить ночью, а нам, прицепщикам, из-за ночной росы было очень трудно работать вилами с влажной соломой, которая ещe к тому же часто не соскальзывала с днища копнителя. Приходилось часто прыгать в него, чтобы ногами и спиной самому выпихнуть солому и вместе с ней оказаться в ночном поле, после чего надо было догнать комбайн и по крутым ступенькам взбежать на своe рабочее место. Когда я глубокой ночью возвращался с работы, все мои однокурсники уже давно спали. Наши повара на ужин и завтрак оставляли мне на дне котла кашу, которую приходилось быстро есть и укладываться спать. Рано утром, когда в балагане опять же все ещe спали, мой комбайнeр уже будил на работу. Так что спать приходилось не более 4–5 часов в сутки. Случалось мне быть экспедитором на грузовой машине при сдаче зерна на Петропавловский элеватор. Эта работа, конечно же, была лeгкой и сама по себе ещe интересной и познавательной. В конечном счeте за работу в колхозе мне нормально заплатили, и у меня образовался даже некоторый денежный резерв.

Ранней весной 1956 года несколько курсов техникума направили на посевную в целинные хозяйства области. Нас привезли в дальний степной совхоз «Интернациональный» Марьевского района, это почти на границе с Кустанайской областью. Часть нашей группы разместили в одной тракторно-полеводческой бригаде по вагонам вместе с первоцелинниками. До начала посева зерновых культур мы работали прицепщиками у трактористов, которые трудились на пахоте или проводили ранневесеннее боронование. Вот там-то мы увидели бескрайнюю казахстанскую поднятую целину, и только холмики с многочисленными сурками да редкие степные болота с гнездовьями журавлей остались нетронуты тракторными плугами. Даже на третий год после начала пахоты целинных полей на некоторых из них дерновые пласты ещe оставались неразработанными, и все весенние агротехнические мероприятия, включая посев, производили по пластам.

Нас удивляли своим поведением сурки. Они совсем не боялись работающих тракторов и продолжали поедать зелeную траву или группой стоять столбиками на своих холмиках с многочисленными норами, быстро вертя головами по сторонам. Но только стоило нам выскочить из трактора и побежать к ним, вот тогда-то они моментально устремлялись в свои норы. Однако не успеет трактор отъехать и сто метров, как они всей семьeй опять уже находились на холмике.

Некоторые целинники с помощью капканов охотились на этих травоядных зверьков. В нашем вагоне в отдельной комнате жил бригадный сторож, который систематически ставил капканы у нор сурков. Однажды рано утром, прогуливаясь вокруг бригадного стана, я обнаружил в капкане сурка. Вернувшись в вагон, тут же сообщил сторожу о его добыче, а вечером он меня пригласил в свою комнату и угостил со сковородки жареным ароматным мясом. Когда я наелся, он мне сообщил, что такое вкусное мясо было от того сурка, который мною был обнаружен в капкане. В дальнейшем мне никогда больше не приходилось есть сурчатину.

Самой полезной деятельностью тогда для будущих агрономов являлась работа в качестве сеяльщика на тракторных агрегатах. Мне пришлось трудиться старшим сеяльщиком на шестисеялочном агрегате с трактором С-80. Мы не только наблюдали, но и помогали агроному совхоза регулировать сеялки на норму высева и глубину заделки семян. Запомнилась большая тряска на сеялке, когда тракторист-первоцелинник в погоне за количеством засеянных гектаров не сбавлял скорость на участках, где были ещe не разработаны дерновые пласты. Надо было очень крепко держаться за поручни, чтобы не сорваться с сеялки. Мне казалось, что при таком качестве сева не вырастет хороший урожай. Но благоприятные летние дожди в 1956 году да целинная земля поправили все недоработки хлеборобов и позволили вырастить небывалый рекордный урожай в Казахстане, да ещe, наверное, и по всей стране. Начиная с 1956 года, наконец-то, в нашей стране прекратился дефицит зерна, и люди перестали стоять в магазинах за хлебом в многочасовых очередях.

Сохранился в памяти первомайский праздник в совхозе, вернее сказать, в его полевых бригадах. Первое и второе мая были объявлены нерабочими днями. Нас, студентов техникума, на 1 Мая всех свезли в одну из бригад, где на торжественном собрании сделали доклад. Но, главное, накормили бесплатным праздничным обедом с мясом. Потом организовали силами художественной самодеятельности совхоза праздничный концерт, а затем – танцы и всяческие викторины. Поздно вечером мы вернулись в свою бригаду, где наши целинники, которым к празднику выдали зарплату, почти всю ночь ещe «гудели». Второго мая мы стали свидетелями их жестокой драки между собой. Мы так и не поняли тогда причины, почему целинники с неистовой яростью избивали друг друга.

После сдачи экзаменов за первый курс перед отъездом на каникулы, зная, что осенью нас снова отправят на уборку, я зашeл в кабинет завуча техникума, добрейшего по своему характеру, Иосифа Фeдоровича Белоглядова и попросил разрешения остаться осенью работать на родине с последующим представлением подтверждающей справки. Он согласился, но с условием, что при первой телеграмме я должен немедленно вернуться в техникум.

С радостным настроением я приехал в родную Комаровку. Через несколько дней с братом Николаем вместе стали работать в агрегате прицепного комбайна С-6. Он трактористом на гусеничном тракторе, который буксировал комбайн, а я – прицепщиком на соломокопнителе. В настоящее время уже трудно поверить, что в те времена один тихоходный комбайн обслуживали 5–6 человек. Но это так и было. На тракторе работали два сменных тракториста, комбайнeр со штурвальным и надлежало быть двум прицепщикам на соломокопнителе, но из-за недостатка рабочих часто трудился только один человек.

Хлебоуборку 1956 года можно считать исторической по нескольким причинам. Во-первых, благодаря поднятию целинных и залежных земель да ещe и благодатным летним дождям был получен рекордный урожай в Казахстане. За такой большой урожай многие хлеборобы из числа рядовых механизаторов и руководителей бригад, хозяйств, районов и областей были награждены различными, в том числе и высокими государственными, наградами – орденом Ленина и Звездой Героя Социалистического Труда. Кому-то в порядке премии от ВДНХа подарили легковой автомобиль «Победа».

Во-вторых, начиная с 1956 года директивно правительством, скорее всего по инициативе Н. С. Хрущeва – первого секретаря ЦК КПСС, внедрялась технология раздельной уборки зерновых культур. Она заключалась в том, что сначала необходимо скосить зерновые в восковой спелости в валки, а после надлежащей их просушки с подборщиками – обмолотить. Однако директива-то была, но необходимой техники для такой технологии, кроме небольшого количества подборщиков, фактически не поступало в хозяйства. Вот и пошла настоящая чехарда с указаниями для комбайнeров: то для косовицы в валки убрать приeмный стол перед барабаном комбайна, то восстановить его и смонтировать на жатку-подборщик, или же вернуться к прямой уборке. Пришлось нам при хорошей погоде, да ещe и в разгар уборки, терять много драгоценного времени с этими переоборудованиями, и от комбайнeров наслушаться справедливой критики в адрес начальства, да ещe с крутыми матерками...

Весной и осенью 1957 года наша группа проходила практику только в учхозе. Для меня особенно интересно сложилась осенняя практика. Классный руководитель, зная мой прошлый опыт, предложила работать штурвальным на зерновом комбайне, и я охотно согласился, к тому же там хорошо платили. Механик учхоза через некоторое время предложил мне самостоятельно работать на переоборудованном зерновом комбайне при косовице подсолнечника на силос. С большой гордостью я трудился комбайнeром. По окончании осенней практики в кассе техникума мне была выдана значительная сумма денег...

После сдачи экзаменов за третий курс нас распределили по передовым совхозам области для прохождения производственной практики. Меня направили в третье отделение совхоза «Чистовский» Булаевского района. В то время директором этого совхоза работал Козлов Алексей Иванович, бывший министр сельского хозяйства СССР. Его якобы разжаловал Н. С. Хрущeв за негативное отношение к массовому внедрению кукурузы во всех зонах страны. А. И. Козлов являлся прекрасным руководителем хозяйства. Мне приходилось быть на вечерних планeрках в отделении совхоза, где Алексей Иванович считал незазорным ежедневно присутствовать, потому что управляющим недавно начал работать молодой специалист. Директор конкретно вникал во все отделенческие дела и своим спокойным и доброжелательным отношением наставлял нового руководителя отделения.

Агрономом отделения работал замечательный специалист ещe с довоенным стажем – депортированный из Крыма немец Фель Иван Готлибович. Считаю, что мне крупно повезло с производственной практикой именно в «Чистовском» и ещe потому, что практиковался два месяца именно у Феля. Забегая несколько вперeд, напишу, что волею судьбы мы с Иваном Готлибовичем оказались потом однокурсниками по заочному обучению на агрофаке Целиноградского сельхозинститута. Все шесть курсов мы были с ним в одной группе и во время экзаменационных сессий часто квартировали в одной комнате. Так вот Фель был настоящим трудоголиком, действительно работал от зари до зари, и, несмотря на свой сорокалетний возраст, не ходил, а бегал по территории отделения. Главным агрономом совхоза работал Темирбаев, депутат Верховного Совета СССР, опытный специалист и очень доброжелательный человек.

В начале своей практики я был помощником агронома отделения и с утра до вечера сопровождал его по рабочим объектам. Однако потом попросил направить меня трудиться где-нибудь на технике, чтобы можно было заработать деньги. И я стал прицепщиком на культивации кукурузы. Надо сказать, что кукурузу в Северном Казахстане начали возделывать буквально года три назад, и совхоз «Чистовский» был самым передовым хозяйством в области по урожайности этой новой сельскохозяйственной культуры. Кроме систематической междурядной обработки в хозяйстве за каждой семьeй, включая директорскую, закреплялась определeнная делянка для ручной прополки. Для меня стало большой новостью в этом хозяйстве, что кукурузу здесь возделывали монокультурой, или, проще сказать, ежегодно сеяли на одном и том же поле, как выводной клин в севообороте. Впоследствии я стал рьяным сторонником этого метода, и везде, где потом пришлось работать, настойчиво внедрял в севообороты кукурузу монокультурой.

Вначале хлебоуборки при косовице на свал зерновых мне предложили работать лафетчиком на прицепной жатке ЖР-4,9 в агрегате с трактором «Беларусь». Хлебоуборка в 1958 году проходила в очень сложных условиях из-за систематических дождей. Да ещe где-то 17 сентября выпал обильный снег, такого даже местные старожилы не помнили за свою жизнь. Снег на полях пролежал более трeх дней. Во время непогоды я принимал участие в работе на зернотоку, в основном по очистке семян. Но когда хорошая погода устанавливалась, мы опять работали на косовице зерновых в валки. В общем-то, урожайность зерновых культур по области была высокой…

На четвeртом курсе весной меня направили на производственную практику вместе с однокурсником в совхоз «Явленский» Ленинского района, в отделение села Ясновка. Вначале мы работали прицепщиками в тракторной бригаде на весновспашке. Через некоторое время бригадир предложил мне работать сменным трактористом в дневное время на почти новом гусеничном тракторе ДТ-54А. Для меня это было и тогда, и в последующее время, где бы я потом не работал, большой гордостью. Однако во время работы на тракторе произошeл случай, который сейчас кажется смешным, но в тот момент мне было не до гордости и не до смеха. Во время одной остановки в поле, не заглушая двигатель, я стал, обходя вокруг трактора, проверять его техническое состояние и обнаружил, что из-под штуцера масляной трубки высокого давления сочится масло. Затем взял нужный рожковый ключ и хотел потуже затянуть гайку этого штуцера, но по своей неопытности крутанул не ту сторону – и тут же мощная струя горячего нефтяного масла сфонтанировала мне в лицо и на грудь. Хорошо, что я успел зажмурить глаза, но всe моe лицо, наверное, стало чернее, чем у африканца. Мне всe-таки удалось быстро заглушить двигатель, с помощью влажной земли и солярки принялся очищать и отмывать от масла себя любимого. После чего надeжно соединил все узлы масляной системы, затем из канистры долил в двигатель масла и продолжил пахать. Однако после смены пришлось просить хозяйку квартиры выстирать пострадавшую рабочую одежду...

После успешной сдачи госэкзаменов в техникуме и получения диплома по специальности «младший агроном» в августе 1959 года меня приняли на должность агронома колхоза «Урожай» Айыртауского района Кокчетавской области. В тот период на полях полеводческих бригад должна была начаться выборочная косовица жатками зерновых культур. Вот здесь и произошeл мой главный экзамен на знание агрономии, а именно: при какой фазе спелости зерновых надо начинать косовицу на свал. Это, по положению, решалось агрономом – и за ним должно быть последнее слово. Но увы!.. Мне только что исполнилось 20 лет, а все мои колхозные коллеги-руководители были как минимум в два раза старше меня. Многие из них к моим суждениям относились на первых порах осторожно или даже с пренебрежением, так что иногда приходилось показывать свой характер. Председатель колхоза потерял руку на войне и поэтому до этого всегда работал только бухгалтером. Бригадирами трeх тракторно-полеводческих бригад были опытные колхозники, но, в лучшем случае, с семилетним образованием. Ещe надо заметить, что раздельная уборка внедрялась только последние четыре года, так что практического опыта по этой технологии у хлеборобов было недостаточно. Благодаря производственной практике в совхозе «Чистовский» под руководством опытного агронома, а также теоретическим и практическим занятиям с преподавателями в сельхозтехникуме у меня уже были чeткие понятия о фазах спелости зерновых культур. Косить же на свал надлежало при достижении не менее 75–80% восковой спелости зерна в колосе на поле. При такой фазе спелости зерно уже нельзя размять пальцами, оно должно резаться ногтeм и разламываться пополам.

В самом начале моей агрономической работы произошeл серьeзный спор с руководством колхоза о начале косовицы жатками зерновых. В колхоз на уборку был направлен уполномоченный райкома партии, начальник райотдела милиции, который по приезде заявил, что районное руководство на совещании в райкоме партии дало указание срочно начать массовую косовицу хлебов на свал. Председатель колхоза и райкомовский уполномоченный взяли меня в легковую машину, чтобы решить, с каких полей начинать косовицу. Куда только они меня не возили по полям, я категорически возражал начинать работу жатками из-за зелeного состояния хлебостоя. Тогда председатель с уполномоченным через мою голову дали команду бригадирам косить на их усмотрение. Комбайны вышли в поле, но комбайнeры сделали первые проходы и прекратили дальнейшую работу.

На моe счастье в этот день проезжали из Антоновки через наше село Аиртав в Арыкбалык первый секретарь обкома Клещeв и председатель облисполкома Рахманюк. Клещeв А. И. за партизанские дела в Белоруссии во время войны стал генералом и Героем Советского Союза. Заехав на землю нашего колхоза, они встретили на дороге группу стоящих комбайнов с жатками, механизаторы же сидели на обочине и курили. Большое начальство решило выяснить, почему комбайны стоят на дороге. Комбайнeры сообщили о споре между молодым агрономом и председателем колхоза с уполномоченным райкома по поводу начала косовицы, и что сами они тоже считают такую работу преждевременной. Областные руководители зашли в поле для изучения обстановки и потом согласились с тем, что косить ещe рано, и отправили комбайны на полевой стан.

Мне же после обеда надо было в конторе завершить составление рабочего плана хлебоуборки. Кто-то из бухгалтеров увидел в окно, что к конторе подъехал правительственный чeрный ЗИЛ, а затем вышли два солидных человека, представились и попросили вызвать председателя и секретаря парткома колхоза. Председателем сельского совета и неосвобождeнным парторгом колхоза был подполковник гвардии в отставке Сивцов Павел Павлович, между прочим, сам по себе очень славный человек. Он жил рядом с конторой и быстро пришeл к начальству. Когда его спросили, почему начали в хозяйстве косить зелeный хлеб, то он по-военному чeтко ответил, что так приказали в райкоме партии. Клещeв на это спросил: «А если райком прикажет вам прыгнуть вниз головой в колодец, вы тоже прыгнете?» Наш Пал Палыч ещe сильнее вытянулся перед Героем Советского Союза. Я же сидел за своим столом и боялся, что кто-то заявит о моeм здесь присутствии, но обошлось. Руководители области не стали ждать председателя колхоза, но наказали, чтобы он завтра же явился в облисполком. После приезда из области председатель колхоза со своим бухгалтерским опытом в дальнейшем никогда не вмешивался в мои агрономические дела. Получилось так, что мой агрономический престиж спасли рядовые колхозники-комбайнeры и первые руководители области...

В период моей работы главным агрономом совхоза «Комаровский» Володарского района Кокчетавской области и несколько позже в Северном Казахстане происходило активное освоение почвозащитной системы земледелия по рекомендациям Всесоюзного научно-исследовательского института зернового хозяйства (ВНИИЗХ) под руководством академика А. И. Бараева, который располагался в Шортандах. Основная сущность новой системы заключалась в том, чтобы отказаться от отвальных плугов и перейти на плоскорезную обработку при максимальном сохранении стерни на поверхности почвы. Действительно, при такой обработке не наблюдалось  ветровой эрозии почвы, которая приводила после массового поднятия целинных земель к повсеместным чeрным бурям.

Мы были свидетелями, когда в результате ветровой эрозии самый плодородный слой почвы уносился с полей, заполняя кюветы дорог, и далее переносился на другие земельные угодья. Мне до сих пор помнится такая чeрная буря на аиртавских паровых полях в начале 60-годов, когда среди дня не было видно солнца, и трактора на посеве работали при включeнных фарах. Бывало, подъедешь к полю и только слышишь гул двигателя, но не видишь самого посевного агрегата. Только через некоторое время начинает просматриваться свет от фар, и затем в густой пелене пыли появлялся трактор с сеялками. Людям, находившимся в поле, пыль забивала глаза, нос, уши и нередко хрустела на зубах.

Поэтому большинство совхозов и колхозов в Северном Казахстане постепенно стали переходить к плоскорезной обработке почвы, в первую очередь при работе с паровыми полями. Кроме использования плоскорезов и глубокорыхлителей на полях, мы первые в нашем районе стали использовать полосной пар, на котором ветер в стерневых полосах уменьшал свою скорость, тем самым плодородные частицы почвы оставались на месте. Определeнную пользу приносил посев на паровых полях кулис из горчицы. И не только для борьбы с ветровой эрозией, но и для снегозадержания. Представляется, что по этим причинам «Комаровскому», одному из первых в области, было присвоено звание «Совхоз высокой культуры земледелия»...

Весной и в начале лета 1967 года в совхозе проводилось внутрихозяйственное землеустройство. Главной его задачей являлось внедрение системы современных полевых и кормовых севооборотов. В Целиноградском сельхозинституте предмет «Землеустройство» нам читал сам ректор института, профессор М. А. Гендельман. Он был в этой науке большим специалистом. Кроме того, профессор удивлял ещe всех студентов своим педагогическим опытом, а именно: никогда во время лекции не смотрел на часы, но всегда буквально за пять минут до еe окончания обращался к нам за вопросами. Запомнилась впервые от него услышанная поговорка: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Благодаря лекциям профессора и преподавателей по земледелию на агрофаке у меня сложилось чeткое представление о том, какая должна быть современная система севооборотов в Северном Казахстане.

В апреле в совхоз прибыла из Кокчетава группа, в которую входили землеустроители и агроном. Мне пришлось с ними принципиально отстаивать четырeх- и пятипольные полевые севообороты с выводным клином многолетних трав, а также кормовые севообороты с монокультурой кукурузы. Директор совхоза Бронислав Викторович Майхир полностью полагался по всем этим проектам на меня. Когда землеустроители не соглашались с моей позицией и обращались за поддержкой к директору как заслуженному агроному Казахстана, он тут же их снова отправлял ко мне. После неоднократных дискуссий с землеустроителями мне удалось добиться от них согласия заложить в проект желаемые севообороты. Вместо настойчиво предлагаемых 9–10-польных севооборотов мы запроектировали систему 4–5-польных с выводными клинами многолетних трав. Что касалось кормовых севооборотов, то они вводились или двухпольные, или кукуруза должна была возделываться монокультурой. Поэтому, по отзывам многих специалистов райсельхозуправления, все эти запроектированные севообороты в нашем совхозе стали самыми передовыми в районе. На меня же и агрономов отделений легла ответственность внедрить в хозяйстве введeнные севообороты. Для этого в первую очередь надо было сделать к каждому из них грамотные переходные таблицы и обсудить их в коллективах бригад, что и было организовано.

При работе директором совхоза, конечно же, кроме постоянного напряжeнного труда случались и весьма интересные события, которые позволяли отвлечься от директорских забот. Это, например, ежегодные мартовские поездки в Алма-Ату на республиканские так называемые «кунаевские совещания», т.к. они проводились по инициативе первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Д. А. Кунаева и были связаны с историческим мартовским пленумом ЦК КПСС, состоявшимся в 1954 году, где было принято решение о поднятии целинных и залежных земель в стране. На такие совещания приглашались все председатели колхозов, директора совхозов, начальники райсельхозуправлений, председатели райисполкомов, первые секретари райкомов, руководители многих областных структур и первые руководители области.

Ежегодно такими совещаниями лично руководил первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Ахмедович Кунаев во главе с другими руководителями республики. Нас поселяли в лучшие алма-атинские гостиницы, в т.ч. в новой 25-этажной гостинице «Казахстан», имевшей форму кукурузного початка, которая была самым высоким зданием во всей Средней Азии.

По итогам сельскохозяйственного года доклад всегда делал Д. А. Кунаев. И только в марте 1974 года на 20-летнем юбилее мартовского пленума доклад сделал Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, который прибыл на совещание почти со всем составом Политбюро ЦК КПСС и всеми первыми секретарями ЦК компартий союзных республик. Именно это совещание более всего мне запомнилось. Доклад об истории и значении освоения целинных земель Л. И. Брежнев читал с перерывом более двух часов. В начальный период освоения целины он сам находился в руководстве Казахстана, и ему было о чем рассказывать. Мы все в зале вставали, когда он заходил в президиум и когда уходил на перерыв, впрочем, мы это также делали и на других совещаниях, когда встречали в зале Д. А. Кунаева. Во время доклада почти по каждому случаю мы горячо и продолжительно аплодировали, так что под конец доклада у нас уже «горели» ладони.

В своeм докладе Л. И. Брежнев именно тогда первый раз на всю страну сообщил, что начинается всесоюзная ударная стройка железной дороги – Байкало-Амурской магистрали. Во время выступления первого секретаря ЦК ВЛКСМ Евгения Тяжельникова в порядке реплики Брежнев подсказал ему о том, чтобы он от имени комсомола обратился ко всей молодeжи страны взять шефство над строительством БАМа. Повернувшись к президиуму совещания, Е. Тяжельников сказал: «Да-да, Леонид Ильич, я как раз собираюсь это сделать». И действительно, тут же с его уст от имени Центрального комитета ВЛКСМ такое обращение прозвучало.

Ещe во время прений произошeл довольно-таки смешной случай. Министр обороны СССР маршал А. А. Гречко, который тоже был членом Политбюро ЦК КПСС, сидел в первом ряду президиума и постоянно дремал во время выступлений, но пытался это скрыть якобы читкой каких-то документов, лежащих между вытянутыми на столе руками. При выступлении первого секретаря Ленинградского обкома партии Романова, также члена Политбюро партии, его помощник запустил по столу президиума макет новейшей марки трактора К-701 с заводной пружиной, который по задумке ленинградцев должен был остановиться напротив Брежнева. Но по пути макет с жужжанием наехал на руки маршала, который спросонья так испугался, что начал ими махать, будто отмахивался от пчeл. Макет опрокинулся, вращая колeсиками в воздухе, но его тут же подхватили и передали Брежневу. Потом уже в перерывах работники аппарата ЦК Компартии Казахстана объяснили нам, что А. А. Гречко перед этим совещанием всю ночь разбирался в армейском штабе, почему китайцы захватили наш военный вертолeт.

Вообще-то, надо заметить, что Л. И. Брежнев вeл себя довольно-таки просто, доброжелательно и старался шутить по любому случаю. Особенно веселым был он после каждого перерыва. Был случай, когда во время совещания к нему подошeл с каким-то сообщением полковник, после чего Брежнев вышел из президиума и через некоторое время вернулся, как раз в тот момент, когда стали заходить строем под музыку в президиум и в зал для приветствия многочисленные ряды пионеров. Леонид Ильич пристроился к строю пионеров и стал вместе с ними энергично маршировать. Само собой разумеется, что мы все в зале встали и дружно зааплодировали, встречая пионеров и одобрительно приветствуя своего партийного вождя за его такой находчивый и весeлый поступок.

Конечно же, мы были и свидетелями, и в определeнной степени участниками тех фактов, которые излагались в докладе Л. И. Брежнева. Среди ранее необъятных целинных степей заново возникали многочисленные населeнные пункты. Происходило в тот период и капитальное строительство современных автомобильных дорог, в т. ч. и с твeрдым покрытием.

На наших глазах Северный Казахстан по своему развитию в тот период далеко обошeл европейские центральные области России. Это было явно заметно при поездках на автомобилях казахстанских людей на Кавказ или на Украину. Между прочим, эти многочисленные улучшения касались и материально-технического обеспечения всего сельского хозяйства в целинных областях Союза. Так, например, у нас в шестидесятых годах уже нельзя было встретить на полях трактора на железных колeсах со шпорами, тогда как при поездках в Москву можно было ещe из окна поезда часто их видеть на полях за Уралом. Кроме того, в нашем регионе быстрее обновился и парк самоходных зерновых комбайнов.

Ярким примером строительного бума в годы подъeма целинных и залежных земель может служить и в целом Северный Казахстан, и, в частности, краевой центр Целинного края – Целиноград. Мне приходилось в нем систематически бывать, так как в течение шести лет, начиная с весны 1961 и до февраля 1967 года, учился там заочно на агрофаке сельхозинститута, да и кроме этого несколько раз приезжал в город на различные семинары. Можно сказать, что на наших глазах старый Акмолинск со своими улицами с полуземлянками, убогими одноэтажными домами и «шанхаями», да ещe и со сплошными ухабами по уличным грунтовым дорогам превратился в современный город с красивым названием – Целиноград. Находясь тогда на экзаменационных сессиях, видел в городе настоящий лес из многочисленных строительных башенных кранов. На многих из них были надписи «Москвастрой», «Ленинградстрой», а также с названиями строительных трестов других городов Союза.

Ради справедливости необходимо, хотя бы в настоящее время, прекратить замалчивание в официальных публикациях огромной заслуги Н. С. Хрущeва в активном развитии народного хозяйства Казахстана и в соответствующих регионах Российской Федерации и как главного инициатора подъeма целинных земель в стране. И ещe заслуга Н. С. Хрущeва в том, что после этого общегосударственного мероприятия в нашей стране прекратился периодически повторяющийся хлебный голод. Конечно же, было допущено Н. С. Хрущeвым и много ошибок. Надо полагать, что это и стало причиной того, почему ему в Москве на Новодевичьем кладбище поставили памятник именно в бело-чeрном цвете.

Василий Зюзин

Отрывки из книги воспоминаний «Жизнь прожить – не поле перейти»

Журнал "Аграрный сектор", №3(21), сентябрь, 2014 г.